Кевин Гарнетт. Азбука самого безбашенного игрока в истории НБА

Но потом я оказываюсь у бассейна и вижу номер USA Today, который мне кто-то протягивает. Громкий заголовок: Кевин Гарнетт только что отклонил предложение «Ти-Вулвз» на $122 млн.

Какого хрена?!

Я звоню своему агенту, который пытается успокоить меня, говоря, что так вот складываются переговоры. Я не уверен на этот счет. Я недоволен тем, что меня устранили из цепочки. Я в большой спешке вылетаю обратно в Минни. Увольняю агента и с помощью его ассистента продолжаю переговоры сам. Мы договариваемся на $126 млн.

Затем наступает вечер, когда все документы подготовлены. Я сижу в студии Flyte Tyme, слушая черновые записи The Velvet Rope, нового альбома Джанет Джексон. Мне очень нравится.

«Можешь поехать в «Таргет-Центр» и подписать контракт», – говорит мой кореш.

«Сейчас?»

«Ну, они потратили время на то, чтобы подготовить эту сделку, поэтому ты можешь не спешить. Приезжай, когда сочтешь нужным».

«Хорошо, потому что сперва я хочу дослушать новый подгон от Джанет».

Контракт подписывается, но долгих празднований не следует. Пресса недовольна. Пресса отмечает, что $126 млн – это лишь на 30 млн меньше, чем Глен Тейлор заплатил за всю гребаную франшизу тремя годами ранее. Стоит ли мне переживать из-за этого? Нет, черт побери. Я никак не связан с покупкой Тейлором «Ти-Вулвз». Пресса также отмечает, что это самый дорогой контракт в истории спорта, он превосходит даже 7-летний контракт Шака с «Лейкерс» на $120 млн. Другие владельцы в бешенстве – в таком сильном, что наступает локаут 1998 года и вводится правило о максимальных контрактах.

Внезапно Глен Тейлор перестает острить в моем присутствии. Кевин МакХэйл смотрит на меня по-другому. Как и Флип. Там, где раньше все шло легко и на расслабоне, теперь пошел холодок. Отношения стали более профессиональными. Теперь это строго бизнес. Типы начинают сыпать в меня оскорблениями. Мне приходится заглядывать в учебник по бизнесу и учебник по баскетболу. Я вижу, что учебник по бизнесу и есть учебник по баскетболу. Лига свалилась со своего пьедестала. Несмотря на мою успешную тактику переговоров – или скорее из-за нее, – на меня ополчились все сразу. В такие моменты я благодарю Чикаго за все, что он рассказал мне об убийственной реальности ударов судьбы.

После дня моей большой «получки» начинают плодиться истории о том, как я скоро потеряю голову. Происходит обратное. Я продолжаю шлифовать свои познания в части финансов. Продолжаю изучать искусство инвестирования. Продолжаю придерживаться курса, как прилежный исследователь денежных вопросов. Я собираю блестящую команду экспертов вокруг себя. Я полагаюсь на их мудрые наставления. Вместе мы отыскиваем оригинальные способы максимизации моих доходов и защиты моего портфеля.

Переговорам я также учился во время локаутов. Я прошел через целых четыре. Первый случился в 1995-м, когда я дебютировал. Я веду себя тихо и внимательно смотрю за тем, что происходит. Сижу и смотрю, как Дэвид Стерн вещает неспешно и терпеливо. Классический Дэвид Стерн. Я вижу, что он автократ. Когда доходит до переговоров, он превращается в монстра. Говорит в пренебрежительном тоне. Рассуждает об иерархии. Мастер запудрить мозги. Использует крайне изощренный лексикон образованного человека. Имеет нас ментально.

Но в то же время там присутствует и Джордан. Джордан очень явственно присутствует. Джордан очень сведущ в баскетбольном бизнесе. Я изучаю Джордана. Выуживаю нюансы его подхода. Как и на площадке, Джордан ищет удобные углы для атаки. Я узнаю, что MJ – единственный из братьев, кому позволили выкупить обратно у лиги свои имиджевые права, все благодаря его вкладу в игру. Респект Джордану.

Но у меня вопрос. Как вы объясните нам, что происходит со всеми деньгами, которые мы выплачиваем лиге в виде штрафов? Стерну вопрос не нравится. Говорит, что он не имеет отношения к этой дискуссии. Пожалуйста, не поднимайте этот вопрос сейчас. Ладно, идет. Но вопрос никуда не денется.

Тем временем я навожу справки. Впитываю информацию как губка. Интернет появился. AOL. Я запрыгиваю в него и углубляюсь. Учусь, учусь, учусь. Теперь я рад, что мне на спину навесили мишень. Без этой мишени у меня не было бы запала учить свои уроки.

Второй локаут случается в следующем году и длится всего несколько часов.

Но третий локаут получается длинным, 191 день с 1 июля 1998-го по 6 января 1999-го. Причина его во многом в коллективных торгах. Я прихожу в костюме. Я одет в черное. Я готов жечь. Мне есть что высказать. Я напорист. Я задаю неудобные вопросы, и если ответы похожи на бред, я указываю на это.

Владельцы на сцене, смотрят на нас сверху вниз. Мне это не нравится. Я указываю на это. Я озвучиваю свою точку зрения. Ни разу не присаживаюсь. Стою все время. Я атакую, когда это нужно. Стою на своем.