Кевин Гарнетт. Азбука самого безбашенного игрока в истории НБА

Смелая позиция, занятая Махмудом Абдулом-Рауфом, не должна быть забыта. Мне было девятнадцать, когда все это происходило. Я бы хотел, чтобы мое политическое самосознание было тогда выше. Я бы хотел, чтобы миру не потребовалось еще двадцать пять лет, чтобы понять, что право спортсмена протестовать против социальной несправедливости безусловно. Махмуд заплатил высокую цену. Протест укоротил его карьеру. Он стоил ему пяти-шести лет в NBA, а ведь он мог выйти со скамейки и быстро наколотить пятнадцать-двадцать. Настолько он был хорош. После сезона с «Гриззлис» он поиграл везде где мог – в России, Италии, Греции, Саудовской Аравии, Японии, заработав лишь скромную долю от того, что заслуживал своим талантом.

«Я хочу жить и умереть с чистой совестью и чистой душой, когда все будет сказано и сделано, – сказал Абдул-Рауф The Undefeated в интервью несколько лет назад. – Таков мой путь».

Теперь мы – наконец-таки – прислушались к тебе, Брат Махмуд, и благодарим тебя за то, что ты видел то, чего не видели мы. Спасибо за то, что ты донес до наших сердец и то, что вдохновил наши души. Нам потребовалось так много времени, чтобы догнать тебя в смелости и убежденности, но лучше поздно, чем никогда.

Negotiating / Переговоры

У каждого из нас свое путешествие. Когда мы увлечены им, нам трудно разглядеть, где именно мы находимся. Но мне помогает мысль о том, что в путешествиях бывают зигзаги и повороты, подъемы и спуски и что развязки, на которых мы чувствуем себя потерявшимися, на самом деле именно то, что нам нужно.

Мое профессиональное путешествие начинается рано. Я только окончил старшую школу. Я доверчив. Я наивен. Я верю в зубную фею. Я думаю, что мир, в который я вступаю, это что-то вроде мечты. Идеальной мечты. Я возношу лигу на пьедестал.

Я прихожу в NBA, думая, что каждый здесь уматывается на площадке и отдает себя делу на все 100 процентов. Это неправда. Одни братья пашут до упаду, но другие нет. А потом я вижу, как меня объегоривают. Смысл жизни лиги не в баскете. Смысл жизни лиги в деньгах, мерчендайзе и маркетинге. Я видел уличные мутки в Каролине и Чикаго, но кто там на хрен чего знал о мутках глобальных, в масштабах целых институций? Как институция NBA никогда не перестает хастлить.

Год, когда меня задрафтовали – 1995-й, – был первым годом, в который начал действовать потолок зарплат для новичков, введенный NBA. До того момента новичок мог торговаться с клубами, как свободный агент. Я уже не мог. Годом ранее Гленн Робинсон подписал 10-летний контракт на $68 млн. OG стали давать отпор. Ветераны знали, что большие контракты таким молодым типам, как Биг Дог, бьют по их шансам выжать из владельцев побольше денег. Им нравился потолок зарплат, и, разумеется, он нравился владельцам. Владельцы обожали отхватывать салаг задешево.

На драфте я был пятым пиком, а Джо Смит первым. «Голден Стэйт» подписал его за $8,53 млн на десять лет. Мой контракт был на 3 года и стоил $5,4 млн. В дебютный сезон я заработал $1,6 млн.

Следующий 1996 год был богат на переходы свободных агентов. Шак перепрыгнул в «ЛА», Баркли в «Хьюстон». Вот тогда я и погрузился в мир, в котором агенты говорят за меня. Мне это не нравилось. Я не хотел, чтобы кто-либо говорил за меня. Мне нужно было быть в курсе своих дел. Все должно было исходить напрямую от меня, мои слова, мои эмоции. Потом, когда настало время продлевать мой контракт в 1997-м, мне нужно было быть вдвойне более хладнокровным. Меня никогда не приобщали к деньгам такого масштаба.

Я читаю, изучаю, познаю мир больших финансов так быстро, как только могу. У меня проходит миллион встреч по поводу страхования, планирования вложений в недвижимость и отсроченных выплат. Вся та информация, в которую меня не посвящали в юности. Я спешу нагнать упущенное, спешу просвещаться.

Первое правило, которое я узнаю из Азбуки переговоров: не принимай первое предложение.

То первое предложение – $103,5 млн на шесть лет. Я нервно сглатываю. Приходится напоминать себе о первом правиле. Приходится отклонить его. Я отклоняю.

Иногда я сижу в офисе моего агента, пока он по громкой разговаривает с менеджментом «Ти-Вулвз». Они не знают, что я слушаю. Я слышу, как нагло они обсуждают меня. Я слышу, как они пытаются принизить мою ценность. Я принимаю это на свой счет, пока не вспоминаю о втором правиле Азбуки переговоров: не принимай ничего близко к сердцу. Это бизнес.

Подходим к третьему правилу. Третье правило, возможно, является самым важным. Третье правило можно выразить одним словом: выдыхай. Будь терпелив. Не будь чересчур рьяным и не тревожься. Пусть «Ти-Вулвз» получат столько времени, сколько хотят. Не болтайся тут, ожидая встречного предложения. Слетай на Ямайку. Кайфани от острова. Зацени голубое море, безоблачное небо. Посмотри, как чайки летают над водой. Нырни с трубкой. С аквалангом. До отвала наедайся курицей по-ямайски. Попивай пинаколаду. Вдохни запах ганджи. Зацени розово-оранжево-фиолетово-золотые закаты. Окунись в блаженство.