Хаос – это нормально

Снова приходила миссис Фурц, заплаканная и несчастная, и рассказала о каком-то бестолковом письме, которое она получила. Я так и не поняла, что она хотела сказать. Мне жутко жаль её и всех, честное слово, но, Всемогущий! Она начинает рыдать и рвать на себе волосы.

У нас с Алексом завтра вечером будет свидание и в четверг вечером ещё одно, прямо перед нашей Разлукой. О, я сейчас разрыдаюсь.

Единственное, что можно сказать хорошего про Карла Рэя, который ходит на свидания с Бет-Энн, – это то, что после ужина он выливает на себя галлон дурацкого лосьона после бритья и бежит (ну, хорошо, едет) к Бет-Энн (она живёт в соседнем квартале) и возвращается не раньше десяти или одиннадцати часов. Папа счастлив – наконец, он получает возможность посидеть в своем кресле перед телевизором, остальные тоже счастливы, потому что могут снова смотреть свои любимые телепередачи.

Хочу сделать одно признание. Сегодня я заглянула в комнату Карла Рэя. Не знаю, что на меня нашло, но я пылесосила наверху и посмотрела на все эти новые флаконы с лосьоном после бритья (у него два флакона «Каноэ», он, должно быть, услышал, что Бет-Энн нравится этот запах) на его комоде, и верхний ящик был слегка выдвинут, и я заглянула внутрь, а потом мне стало интересно, не лежат ли там все его деньги, и я захотела убедиться, что они там, и вытащила ящик полностью.

Чего там только не было, настоящее неизменное содержание! Альфа и Омега! Около двадцати пачек жвачки, пригоршня мелких монет, три консервных ножа, два карманных ножа, несколько конских каштанов (???), три пары мерзких старых носков, ручки, карандаши, коробки спичек, клей, банка консервированного тунца (неоткрытая) и банка консервированных сардин (также неоткрытая), ДНЕВНИК (!!!) и что-то завёрнутое в салфетку.

Я несколько минут таращилась на дневник и на ту штуку, обёрнутую в салфетку. Я не хотела, чтобы кто-нибудь меня застукал, но, если честно, меня так и подмывало открыть этот дневник и развернуть этот маленький сверток. Но тут во мне заговорил стыд. Я решила открыть лишь что-то одно. Я подумала, что совать нос в дневник нехорошо, и поэтому развернула пакет.

Как странно.

Внутри оказалось золотое кольцо с большим чёрным камнем. Ещё там была открытка, на которой было написано: «Карл Рэй, я хочу отдать это тебе. Объясню всё позже. К. Ф.» Я решила, что эту открытку он получил от отца (Карла Джо Финни), но я никогда не знала, что дядя Карл Джо может позволить себе такую дорогую вещь, как это кольцо. Если это было ему по средствам, то почему он не установил в своём доме ванну?

Я собралась изучить внутреннюю поверхность кольца, нет ли там надписи, но тут наверх поднялся Деннис и увидел, как я снова завёртываю свёрток, и спросил, что я делаю, и я ответила, что просто убираю комнату, ради Всевышнего.

Мертвецы

Одиннадцатая песнь «Одиссеи» – скука смертная. Ха. Это шутка: в ней рассказывается о посещении Одиссеем царства мёртвых. Это было не так интересно, как я ожидала. Наш герой встречает старых друзей, которым повезло не так, как ему (они ведь мертвы), а также встречает пророка, который предсказывает его будущее. Он предупреждает Одиссея о грозящих тому опасностях и говорит, что Одиссей убьёт всех женихов своей жены. Вот уж не думала, что Гомер проболтается о таком конце. А ещё этот пророк рассказывает Одиссею, как тот умрёт! А умрёт он в море, но это будет тихая, мирная смерть.

Только представьте. Вы бы хотели, чтобы кто-то сказал вам, что будет с вами и как вы умрёте? Например, если бы вам сказали, что вы умрёте в море? Разве не стали бы вы держаться от моря как можно дальше? Но, судя по тому, как этот пророк рассказывает всё Одиссею, тому явно не избежать своей судьбы. Все предопределено заранее. Хотели бы вы знать, что вам встретится на вашем жизненном пути? Я бы нет. Ни за что. Но я не против встретиться с теми, кто умер. Интересно узнать, как там дела у мистера Фурца.

Среда, 25 июля

Я только что была с A-а-алексом. Вздооооох. Но я подожду и расскажу о нём в самом конце.

Сначала про Бет-Энн. Она позвонила сегодня и несколько часов грузила меня про своего пррррекрасного Карла Рэя. Этот пустоголовый Карл Рэй послал ей дюжину красных роз!!! Я спросила её, почему она абсолютно уверена в том, что цветы от него, и она как будто немного обиделась. Она сказала, что вместе с цветами была открытка, и пояснила:

– Клео от Тони.

– Это кто? – сказала я. – Клео? Тони? Она хихикнула.

– Наши прозвища. Я Клеопатра, он Антоний.