Хаос – это нормально

Как обычно сидя на крыльце, я читала «Одиссею». Одиссей, наконец, добрался до Итаки (своего дома), но вместо того, чтобы прямиком отправиться в себе домой (как поступила бы я), он, притворившись нищим стариком, приходит в хижину старого пастуха.

Туда приходит Телемах (его сын), но Одиссей продолжает притворяться, будто он нищий странник, но затем, наконец, признаётся ему, кто он такой на самом деле. Это хороший эпизод, потому что оба начинают плакать и всё такое. Здесь Одиссей мне понравился больше, чем раньше, потому что я уже было засомневалась, есть ли у него вообще какие-то чувства. Мне начинало казаться, что в своей жизни он только и делал, что разрушал города, выковыривал глаза чудовищам и без конца хвастался тем, какой он хитроумный.

Позднее

Тётя Радин сказала, что чувствует себя «чуточку лучше», но по её виду этого не скажешь. Глаза у неё опухшие, и даже веснушки – и те побледнели.

Знаете, о чём она спросила меня? (Конечно, не знаете.) Она сказала, что Карл Рэй рассказал ей про деньги, которые он получил в офисе мистера Биггерса, и про учёбу в колледже.

– Ты, случайно, не знаешь, от кого эти деньги? – спросила она.

– Нет, – ответила я.

– Что ж, – сказала она, – я сейчас задам тебе странный вопрос, и если ты не захочешь отвечать на него, ты прямо так и скажи, и я не буду в обиде. Но если ты всё-таки ответишь мне, то я буду тебе обязана, Мэри Лу Финни.

Мне нравится, как она разговаривает. И, кажется, я поняла, что она имела в виду.

Она продолжила:

– Как я уже сказала, Карл Рэй признался мне, что какой-то незнакомец дал ему деньги на образование, и я знаю, что ты в курсе.

Я кивнула.

– Так вот, я хочу попросить тебя вот о чём: не рассказывай дяде Карлу Джо или кому-то из детей, что Карл Рэй получил эти деньги и всё такое. Сделаешь это для меня?

И я сказала:

– Конечно, тётя Радин. Я никому не скажу, если вы просите.

Она похлопала меня по руке.

– Но, – сказала я, – мне интересно знать, почему я не должна никому рассказывать об этом?

Она пожевала губу, а затем ответила:

– Что ж, справедливо.

Она снова пожевала губу. У меня было такое ощущение, будто ей не хочется мне ничего объяснять.

Наконец, она сказала:

– Есть кое-какие вещи, которые никого не касаются, по крайней мере, пока не касаются, и, как я понимаю, дело было так. Карлу Рэю повезло, и ему досталось целое состояние, но если другие узнают, что какой-то незнакомый человек оставил ему деньги, они все тоже ринутся в Город. Пойми, Мэри Лу, я не хочу, чтобы они уезжали. По крайней мере, пока. Я не хочу, чтобы они уезжали, потому что тогда они больше не вернутся сюда.

Мне это показалось разумным, поэтому я согласилась.

И всё равно странно, почему она не хочет ничего сказать дяде Карлу Джо. Ведь кому, как не родному отцу Карла Рэя, знать об этом! Может, у него возникнет идея, кто дал Карлу Рэй эти деньги. Может, это какой-то его старый армейский приятель. Или же давно всеми забытая незамужняя тётка дяди Карла Джо, которой около ста лет.

Поэтому я буду хранить молчание. Но, согласитесь, здесь что-то явно не так. Чёрт, как же я скучаю по дому!!! А отсюда даже не позвонишь!

И ещё позднее

Оххх. Арви Джо вышел на крыльцо и стал рассказывать истории о привидениях. Он утверждает, что все они происходили на самом деле и все привидения приходят с кладбища сюда, на передний двор.

Самая ужасная история была о мальчике, которому оторвало голову в каком-то жутком несчастном случае на скотобойне, и его тело всегда бродит по двору и ищет голову, а голова всегда где-то рядом, стонет, завывает и зовёт тело.

А какие звуки умеет издавать Арви Джо! Он имитирует голос головы, которая зовёт тело:

– О-о-о-о, те-е-е-ело, ты-ы-ы где-е-е-е?

Он произносит это так скорбно и ужасно, как стонала бы голова, если бы она искала своё тело. В любом случае прямо в конце этой истории Арви Джо внезапно вскакивает, строит страшную рожу, широко разевает рот и пятится от нас прочь и указывает на двор, и мы все смотрим туда, и Арви Джо говорит:

– Вот она! Голова! Вот она!

И мы все смотрим, но ничего не видим, а вокруг нас уже чертовски темно, и Арви Джо начинает кричать:

– Оно идёт, будьте осторожны, оно идёт!

И мы все, дрожа, с криками вбегаем в дом.

Когда мы вбежали внутрь, Дядя Карл Джо сидел на своем стуле и жевал табак.

– Арви Джо! – сказал он. – Хватит пугать их, или я тебя поколочу.