«Химия и жизнь». Фантастика и детектив. 1985-1994

Так Иона стал ведущим в проекте Улыбка. Он больше не работает с Рив. Отчет о многообещающих наблюдениях над пациентами из Дома престарелых Магнус отослал в компанию, предоставившую грант. Кое-что он даже собирался опубликовать в журнале «Нейрогенетика и психогенезис». Запирался в кабинете. Дымил. Сосал коньяк с кофе. Никого не трогал.

Вот и сегодня. Иона приходит раньше всех. Даже Брока. Включает приборы. Варит кофе. Ждет Молли. Молли соавтор в проекте Ионы. Молли занимается уровнем гормонов. Никто не может идеальнее реагировать соотношением половых гормонов на гамму радостных эмоций, чем Молли. Он — одновременно — исполнитель и подопытный. Ведь у него в норме исходные уровни женских и мужских гормоноа Нормальный мужчина — Молли. И нормальная женщина. Как дождевой черва Двуполый.

Русский поэт Сельвинский сказал когда-то про другого русского поэта Пастернака, что тот, как дождевой червь, может совокупляться сам с собой. Это — литература Сохранение чистой линии самого в себе. Инбридинг.

Иона работает вместе с Молли. Они используют биотоки и энцефалограммы. Электротоки мозга Записывается гамма состояний радости. Молли лежит на кушетке в мягком кожаном шлеме с электродами. Иона прогоняет через мозг Молли записи энцефалограмм. Анализатор дает цифры гормонов гипоталамуса, гипофиза, яичника, тестиса, надпочечников Молли. К тому же Молли записывает на диктофон свои ощущения. Одновременно идет видеозапись. Фиксируются эмоции Молли.

— Повтори еще, Иона, это местечко на энцефалограмме. И музычку ту же. Блюз с вариациями кларнета. С рефренами; Татататататарирара. Тууу. Так. Тааак. Тааааа…

— Подступает, Молли?

— Приближается. Хоть запирайся с тобой или с Рив. Все равно с кем. Ах, как хорошо. Та-татата-туаааа.

Иона оставляет Молли одного. Проходит полчаса. Молли возвращается из душа посвежевший, взбодренный. Они идут к Магнусу. Впервые за последние месяцы Магнус доволен.

— Если нам повезет, это еще один шанс вытянуть проект.

— Точно, Магнус. Уровни андрогенов и эстрогенов одновременно достигли пика. Тут же эмоциональный всплеск, и радость оргазма, — комментирует Иона. — Этого и не хватает нашим старикам. Да и не только им.

Молли кивает головой. Магнус наливает им по коньячку:

— Ну вот, братцы. Рванулись с мертвой точки.

И все-таки. И все-таки Иона чувствует, что происходит нечто, вовлекающее его в чужую игру. Он уже три года в лаборатории. По контракту осталось два. За три года он ни разу не фантеллировал, не ощущал состояния перехода, начисто утратил способность. Как утратил имя Рогуля. Для безопасности, конечно. Они разбежались с Вождями навсегда. Иона — безопаснее. Экспериментатор. Работать в лаборатории куда надежнее, чем бродить по земле в поисках удачи, редкостного возвращения способности фантеллировать. Временами подступает дикая тоска по ханурикам. По компаньице из тростников. Но ведь привык же он к новой компашке, к лаборатории. Хотя никто в лаборатории никого не любит. Не доверяет. Так удобно Магнусу для бесед наедине. Но все привыкли. И деньги хорошие. На рент жилья. На кар. На шмотки. На выпивку. Походы в кабаки. Отдых на Карибах, или Патагонии, или на севере Гренландии среди эскимосов. Где хочешь Лаборатория платит.

В кофейне плавает греческая музыка. Ритм сиртаки. Волнами: туда и сюда. За угловым столиком провиденские греки играют в кости. Мелодия сиртаки перевивается с дымком кофеварки. Микис — хозяин кофейни — кричит Ионе:

— Садись! Сварю кофе и поболтаем!

Спиной к Ионе стоит Ники. В черном платье.

В черных чулках, упакованных в высокие черные сапожки со шнурками. Ники не видит Иону. Да если бы и увидела. Ничего особенного. Обычный посетитель. Почти что случайный. Года полтора не появлялся. Хотя вначале зачастил. Вроде бы оказывал внимание. Однажды сравнил ее, Ники, с Авророй — утренней звездой. Улыбка, мол, у тебя, Ники, «рассветная. Чудная улыбка. Тогда ей многие оказывали внимание. Она была почти мисс Нью-Ингланд. Теперь все это — история. Печальная история. Осталось несколько поклонников. Да кому они нужны. Скучные, как салфетки.

Микис ставит перед Ионой фаянсовую чашечку, покрытую синим кобальтом. Наклоняет к ней закопченный медный ковшик. Черный густой напиток перетекает из ковшика в синюю чашку.

— Сварил, как ты любишь, — улыбается Микис.

— Спасибо, папаша Микис. — Иона наслаждается крепчайшим кофе, сладостным, ароматным, как мед, и густым и терпким, как вино «Изабелла». — Люблю!

— Почему не приходил так давно, если любишь? Если любишь наш кофе? — спрашивает Микис и оборачивается в сторону Ники.

Он искренен, Микис. Подзывает:

— Ники, посмотри кто пришел!

— Привет, Иона!

— Привет, Ники.