Хищники

— Как это нашли? Где? — сурово спросил Артем Корнеевич, не отрывая взгляда от карабина.

Трехствольный, с оптическим прицелом, он был богато отделан инкрустацией и чеканкой.

— Там, — куда-то неопределенно показал старший.

— И еще вот это, — словно подтверждая, что они не обманывают, вынул младший из-за пазухи кожаный бумажник, сложенный листок бумаги и протянул Артему Корнеевичу.

Веселых раскрыл его. На землю выпало несколько белых прямоугольников. Артем Корнеевич поднял их.

Это были визитные карточки. На глянцевитой плотной бумаге тускло сверкала витиеватая надпись, тисненная бронзой: «Эдгар Евгеньевич Авдонин, доцент, кандидат биологических наук». Дальше шел адрес, номер телефона. На другой стороне-то же самое, но по-английски. А сложенная бумажка была вырвана из школьной тетради. Грязная, замусоленная. Кто-то безграмотно-корявым почерком записал на ней стихи.

Тихо и мрачно в тюремной больницеСумрачный день сквозь ришотки глидитИ перед дочерью бледной и хилойМать ее с плачем стоит.Дочка ее там Тамара лижалаВ тяжком бреду и в глубоких слезахС грудью пробитой бессвязно болтала

Череп проломленный глаз не видать…

— Тюремная лирика, — сказал Кабашкин, рассматривая бумажку.

— Это где лежало? — спросил у притихших ребят Артем Корнеевич.

— Где и ружье. Рядом, — ответил старший.

Эксперты разыскали Дагурову по телефону в рай-прокуратуре. Услышав о находке, она тут же отправилась в Турунгайш.

Ружье принадлежало Авдонину. Это подтвердил Юрий Васильевич Сократов, научный сотрудник заповедника. Он и был отцом мальчишек — Кирюшки и Славы.

Ребята пошли в тайгу проведать лисью нору, где они весной видели совсем маленьких лисят. По дороге затеяли игру в зоску[5]. Поссорились. Младший, Кирюшка, чтобы досадить брату, забросил его зоску в кусты. Слава полез ее искать и наткнулся на ружье, бумажник и листок со стихами. Мальчишки забыли о ссоре, о лисятах. Один из стволов был заряжен патроном. Удержаться, чтобы не пальнуть, было невозможно (какие они тогда мужчины!). Кинули монетку, кому выпадет такое счастье.

Повезло старшему, Славе, о чем свидетельствовал здоровенный синяк на его скуле — след удара приклада при отдаче. А мишень? Что может быть лучше сверкающего на солнце цинкового ведра?…

На вопрос Дагуровой, откуда ребятишки умеют владеть ружьем, они сказали, что научил их Нил Осетров.

Выяснилось, что в интернате, в райцентре, где учились Кирюшка и Слава, Нил организовал школьный кружок любителей природы под названием «Соболек». В нем ребята познают не только азы природоведения, но и учатся обращаться с охотничьим оружием, ходить по звериному следу, охотиться с собакой. Кружковцы бывают на кордоне у Осетрова, где он проводит занятия, так сказать, на природе…

Но, в общем, Сократовы оказались толковыми ребятами. Отыскали место и подробно объяснили, как и где лежали ружье, бумажник и листок со стихами. И были весьма обескуражены поведением взрослых: то их ругали (отец даже отпустил пару хороших затрещин), а в довершение всего — похвалили.

Дагурова, Кабашкин и Веселых обсуждали находки в «академгородке». Ивану Ивановичу и Артему Корн-евичу предстояла еще дорога. Пропускать вертолет было нельзя: следующий рейсовый летел через день. До аэропорта в Шамаюне их обещал подбросить Гай.

— Бывает же, — сказал Иван Иванович, — пошли по грибы, а вернулись с вещдоками.

Помимо ружья, листка со стихами и бумажника, имелась еще пуля, которую выпустил по ведру из авдонинского карабина Слава. Артем Корнеевич обнаружил ее в стволе старого дуба.

— А какие грибы были! — подтрунивал над медиком Веселых.

— Для настоящего грибника главное — процесс собирания, — отпарировал тот. — Да бог с ними, с грибами. Вот это, я понимаю, повезло! — показал он на авдонинское ружье. — Расскажи кому, при каких обстоятельствах мы его нашли, — не поверят! И что получается: не только эксперты, но и сыщики! В одном лице!

Иван Иванович, верный себе, тут же вспомнил случай, происшедший еще до войны в Подмосковье. Тогда в уездных милициях по штату полагалось два сотрудника— начальник отделения и старший милиционер. И вышло так, что оба оказались очевидцами происшествия. Как снимать показания? Старшего милиционера допросил начальник. А себя?…

— И что вы думаете? — обратился к собеседникам медик. — Как поступил сей мудрый муж? — Он весело посмотрел на Артема Корнеевича и Ольгу Арчиловну. — Снял допрос с самого себя. «Я, начальник отделения милиции такой-то, допросил нижепоименованного…». И ставит опять свою фамилию. В конце протокола две подписи: того, кто допросил, и того, кого допросили. Сами понимаете — одинаковые.

— Ну насчет везения, — покачал головой Веселых. — Вздумай кто-нибудь из нас встать в тот момент…

Он развернул бумагу, в которой лежал сплющенный кусочек свинца. Медик и следователь внимательно осмотрели пулю из авдонинского карабина.