Хищники

— Действительно, — задумчиво произнес капитан. — Чего бы Авдонину пугаться? Но опять же, отняли ружье, потом бросили. И часы ведь не сняли. Японские, дорогие…

— А может, решили только деньги из бумажника взять, чтобы не засыпаться с вещами?

— Тоже бывает, — согласился Арсений Николаевич с улыбкой. — Мы с вами сейчас как впотьмах в чужом погребе: кувшин нашли, а что в нем?… Я вот думаю: вдруг Авдонин шел по распадку не один? Ну, началась пальба. Тот, спутник Авдонина, спрятался или сбежал. Потом, когда Нил ушел, он заглянул в комнату Авдонина, захватил его ружье, другие вещи и дал деру… А? Может быть, спутник этот самый и обронил бумажечку со стихами…

— Так, — заинтересовалась следователь и стала развивать эту идею. — Вы хотите сказать, что ни Авдонин, ни его предполагаемый спутник не хотели, чтобы их видели вместе?

— Мало ли какие дела бывают меж людьми, — развел руками капитан. — Но вот одного не пойму: если этот спутник украл ружье, то зачем вскоре выбросил его? Или кого испугался?

— Что вы имеете в виду? — сказала Дагурова.

— Определенного ничего… Смущает меня, что стишки-то… блатные. А вас не смущает?

— Смущает, — призналась Ольга Арчиловна. — Вот вам еще задание: не было ли тут у Авдонина знакомых среди бывших уголовников?

— Понял, — кивнул Резвых. — И вот еще что, Ольга Арчиловна, Юра Сократов очень расстроенный ходит…

— Отчего? — не поняла следователь.

— Деньги уже приготовил. Тысячу двести рублей. Говорит, теперь не докажешь, что Авдонин вез магнитофон именно ему…

— Когда вы узнали об этом?

— Сегодня разговаривал. Он все спрашивал: нельзя ли деньги послать родственникам Авдонина? Уж больно нужен ему этот магнитофон. Птиц записывать…

— Ну вот, прояснилось. Я, честно говоря, думала-гадала: привез кому-нибудь или сам где приобрел?

— А может, Авдонин не только магнитофон решил продать здесь, а еще что-нибудь такое-этакое? — покрутил в воздухе пальцами Арсений Николаевич. — За границей бывает, валюту имеет…

— Спекуляция, значит?

— Скажем по-другому, — улыбнулся участковый. — Дефицит. И чемодан-то у него теперь пустой…

— Мне этот чемодан тоже покоя не дает. Послала отдельное требование в Москву. Чтобы узнали у родственников, что Авдонин брал с собой.

— Э, когда ответ придет, — протянул капитан.

— А я еще и позвонила в московскую прокуратуру. Обещали сообщить по телефону самое главное.

— Это другое дело, — одобрительно кивнул Резвых.

— А Сократов сейчас дома? — спросила Дагурова.

— Был… А что?

— Хочу побеседовать…

Когда выходили, Резвых внимательно осмотрел замок на входной двери.

— Открыть — пара пустяков, — прокомментировал он.

— Зато тут заперто прочно, — показала следователь на комнату рядом с входом, на дверях которой было врезано два солидных замка.

— Персональные аппартаменты Меженцева, заместителя Гая, — дернул зачем-то ручку двери капитан. — Живет, когда наезжает. А так никого не селят…

Юрий Васильевич Сократов жил в домике, возле которого стояли психрометрическая будка, осадкомер[6], крутился на шесте флюгер. Сам хозяин, расположившись на приставленной будке лестнице, записывал что-то в тетрадь. Он сказал, что скоро освободится, и попросил следователя пройти в дом.

Жена Сократова, полная невысокая брюнетка с ямочками на румяных щеках и ласковыми глазами, — так представляла себе Ольга Арчиловна украинок откуда-нибудь с Полтавщины, — провела следователя в комнату, сверкающую чистотой. Обстановка была довольно скромной. Мебель разномастная. Внимание Ольги Арчиловны привлекла висевшая на стене большая цветная фотография птицы.

Кирюшка и Слава, встретившие следователя настороженно — а вдруг снова будут какие-нибудь неприятности, хватит им подзатыльников, полученных днем, — постепенно оживились, стали объяснять, что это за птица и почему папа повесил фотографию в горнице.

— Синяя птица! — с гордостью сказал Слава. — Но это не та, о которой кино показывали. Вы видели кино, да?

— Конечно, — подтвердила Ольга Арчиловна. — Синяя птица — это символ счастья…

— А наша, — продолжал старший сын Сократова, — индийский дрозд… Папа говорит, раньше они к нам не залетали. А эта вот прилетела. Очень редкий снимок. Он хочет о ней в журнал написать… Смотрите, какие красивые у нее перышки, правда?

— Очень, — пришлось согласиться Ольге Арчиловне.

— И она здорово поет! — сказал Кирюша.

Мальчики наперебой стали рассказывать, как и где удалось их отцу заснять индийского дрозда.

Жена Сократова тоже оказалась словоохотливой. А выговор у нее действительно был украинский, с характерным «г». Выяснилось, что Юрий Васильевич по образованию и по службе орнитолог, а метеорологией занимается любительски.

— Редкое хобби, — удивилась Ольга Арчиловна.

Слово «хобби», видимо, не понравилось хозяйке. Она усмотрела в нем что-то несерьезное. А, как поняла следователь, в доме относились с уважением к увлечению главы семьи. Мальчики с гордостью показали Дагуровой несколько грамот и значок «Отличник гидрометеослужбы СССР».

— Ну, расхвастались, — вошел в комнату смущенный Сократов.