Хмурые будни холодной войны. Ее солдаты, прорабы и невольные участники

Важность такого подхода НАТО к Албании была отмечена главой АПТ сразу, в связи с чем полученные данные были обсуждены на заседании Совета Обороны. Анализ происходящего, сделанный Э. Ходжей, базировался на ранее выдвинутом им тезисе «борьбы на два фронта». Поэтому НАТО и ОВД рассматривались как «две империалистические группировки», стремящиеся добиться от Албании перехода на сторону одной из них и признающие статус-кво, предпочитая «до поры до времени «не посягать» на свободу, независимость и суверенитет Албании». При этом, однако, Ходжа полагал, что наибольшую активность, направленную на восстановление отношений с НРА, проявляет СССР, который стремиться «выйти на Адриатическое и Средиземное моря», а Тирана, в свою очередь, «решительно борется» «против этих (советских – Ар. У) хищнических империалистических устремлений»

¹⁶⁰. Сама Албания рассматривалась Ходжей как плацдарм, представляющий интерес для обоих блоков и, одновременно, «объект нападения и скорейшего захвата той или другой страны»¹⁶¹

, в частности, Балканских¹⁶². Очевидное усиление активности НАТО и ОВД в средиземноморско-балканском секторе мировой политики, а также попытки наладить взаимоотношения с Тираной, предпринимавшиеся на разном уровне странами, которые объявлялись руководством НРА и, прежде всего, Э. Ходжей как потенциальные противники Албании, способствовали тому, что глава АПТ торопил разработчиков новой военной стратегии.

15 июня 1973 г. в г. Дуррес было собрано специальное совещание руководящих кадров министерства обороны, посвященное оборонной политике. Одной из тем, вызвавших споры во время заседаний, стала проблема распределения ответственности между главой военного ведомства Б. Баллуку и начальником Генерального штаба П. Думе, который настаивал на необходимости переподчинения ему Оперативного управления министерства, управления разведки и связи¹⁶³. Во многом этот спор был обусловлен тем, что после военной реформы 1966 г. Генеральный штаб стал частью Министерства обороны, потеряв былую самостоятельность, и оказался фактически приравненным к другим управлениям военного ведомства. В 1970 г., после перехода вооруженных сил на корпусную систему, он был лишен многих ранее существовавших у него командных функций и получил лишь право на общее руководство военными операциями, а также осуществление контроля за их выполнением. В поддержку П. Думе выступил X. Чако – начальник Политического управления, который также поставил вопрос о перераспределении функций в военном министерстве, а также выразил недовольство методами его руководства и заявил о необходимости проведения пленума ЦК АПТ, посвященного положению в вооруженных силах¹⁶⁴

. В высших военных кругах выявились также противоречия относительно активного использования армии на строительстве фортификационных сооружений за счёт времени, необходимого на военную подготовку¹⁶⁵. Попытки Б. Баллуку выступить в роли посредника и «примирителя» между формировавшимся тандемом Думе-Чако, с одной стороны, и, с другой, остальными руководящими кадрами министерства, среди которых были командующие видами вооруженных сил и начальники управлений, оказались малорезультативными¹⁶⁶. Более того, стало ясно, что обсуждение военной доктрины имеет ярко выраженные черты конфликта не только по военно-техническим вопросам, но и личностного, внутри руководства министерства обороны. Помимо этого, в руководстве АПТ на право формулирование доктрины и оборонной политики не только в политическом, но и военно-стратегическом, оперативно-тактическом и в целом, теоретическом, плане претендовали Э. Ходжа, М. Шеху и X. Капо – ближайший сподвижник главы АПТ. Подготовленные к заседанию в Дурресе материалы в конечном счёте были уничтожены по приказу Баллуку, так как они были раскритикованы Э. Ходжей и М. Шеху¹⁶⁷.