Хочешь, я буду твоей мамой?

Нужно было взять лист бумаги, сверху написать своё имя, а ниже перечислить всех родственников, которых мы только помним. Потом сесть, закрыть глаза и представить, что все эти родные толпой стоят у нас за спиной. Затем открыть глаза и оторвать от листа кусочек, на котором написано наше имя от той стороны, где записаны родственники. И часть листа с родными смять и выбросить. Затем описать свои чувства, каково остаться одному, без всей этой родни за спиной.

После этого упражнения развернулась бурная дискуссия. Родители, которые имитировали беременность или те, кто собирался усыновлять младенца, говорили, что ни за что не стали бы портить ребёнку жизнь, рассказывая об их непутёвых родных. Много чего было сказано, и каждый остался при своём мнении.

Я считаю, что нужно говорить ребёнку правду, какой бы горькой она не была. Осторожно, понятно, порциями, адаптировать согласно возрасту, с сочувствием, но без осуждения его кровных родителей.

Я бы хотела знать всё о себе и своём прошлом, если бы была на их месте.

Второй вопрос: как и когда говорить об этом.

Думаю, с того момента, когда ребёнок начнёт интересоваться своим происхождением и задавать вопросы. Самое главное, говорить об этом легко и спокойно, без всяких там расширенных глаз и страшного голоса.

Наши младшие дети пока не интересуются своим происхождением, а вот старшим пришлось в срочном порядке объяснять, как они попали в детский дом, почему это место детям не подходит, как важно жить в семье и иметь маму и папу. И говорить это приходилось неоднократно, самыми простыми и понятными словами, потому что сразу поверить и принять всю эту информацию дети не могли.

Я уже рассказывала, как восьмилетняя Галя смеялась, когда я рассказывала, что дети у людей появляются из живота: «Мам, ты шутишь! У нас в детском доме ни одного ребёнка из живота не было. Из другой группы переводили иногда — это было, а чтобы прямо из живота — нет».

Я приносила ей книжки про беременность, роды и младенцев. Галя глазам своим не верила. Потом проходило пару дней и становилось понятно, что Галя уже забыла, о чём мы говорили. Я восклицала: «Галя, ну я же рассказывала тебе, помнишь, и книжки приносила!», Галя: «Ой, мам, я забыла. Точно же…»

То есть, рассказать — это только половина дела. Гораздо сложнее ребёнку всю эту информацию проглотить и усвоить. Мы буквально заучивали, что была мама, которая родила из своего живота, но что-то произошло, что именно нам неизвестно, может болезнь, может нищета или беда какая, что она решилась на такой шаг и оставила ребёнка в роддоме. Не потому, что он плохой, просто так случилось, так бывает иногда. Вот так дети попадают в детский дом.

А бывают родители, которые вместе со своими детьми хотят воспитывать приёмных, хотят стать для них мамой и папой, чтобы была большая дружная семья. Потому что родные люди бывают не только по крови, но и от любви. Как муж и жена — родные по любви, так и дети с родителями бывают родные по любви.

Со временем, когда события прошлого укладываются у ребёнка в голове, когда он получает ответы на все свои вопросы и ему есть с кем разделить свою грусть и обиду по этому поводу, начинается новый этап в жизни. Будто появилась опора, на которой теперь можно осознанно строить свою дальнейшую жизнь.

* * *

Насколько бы легче было всем жить в мире и согласии, если бы люди не боялись разговаривать друг с другом и обсуждать разные темы.

Моя сестра уже больше десяти лет живёт во Франции и рассказывала, что у них принято спокойно обсуждать тему смерти. То есть, внуки спокойно могут подойти к старенькой бабушке с какими-то вопросами, касающимися её смерти. И бабушка не закатывает глаза, не кричит: «Я? Умру? Вы это серьёзно? Как вы могли даже предположить такое!»

И все остальные темы довольно свободно обсуждаются. Может быть поэтому в Европе инвалиды чувствуют себя полноценными членами общества, никто не смотрит на них с ужасом-отвращением-жалостью. Всё обсуждается, на все вопросы можно найти ответы, вместо того, чтобы жить в иллюзиях и стереотипах.

Я стараюсь обсуждать с детьми всё. Спокойно и невозмутимо, никаких там больших глаз и тайного шёпота. Бывает, что какие-то вопросы возникают по ходу чтения вслух и обсуждения какой-то сказки. И вырастают в большой и важный разговор. Нет такой темы, которую я пыталась бы как-то замять или отложить. Если есть у детей вопросы, мы садимся и обсуждаем открыто.

Смерть, любовь, мат, теракты, преступления, развод, аборты, суд, религии, тюрьмы, инвалидность, концлагеря, половые различия, дома престарелых, переживание горя, любые болезни и несчастные случаи, насилие — всё что угодно. Если попадаются книги для детей на эти темы, я стараюсь их приобрести для нашей библиотеки. И в том, что мы обсуждаем всё это — вижу одни только плюсы.

Глупо думать, что если родители избегают обсуждения каких-то тем, то ребёнок остаётся ангельским ангелом, ничем таким не интересуется и не ищет ответы на волнующие вопросы на стороне.

9 октября 2016