Хочешь мира — готовься к войне (СИ)

— Справлюсь. Здесь нечем гордиться, но я не беззащитный мальчишка, — Юри поймал его за руку, погладил костяшки пальцев, глядя снизу в его лицо. — Будь осторожней, Юра.

— Хорошего вечера, Юри, — кивнул Юрка. — И доброй ночи… созвонимся…

Он выскользнул из кафешки, вздохнул, наткнувшись на охранника, подхватил его под руку и потянул за собой, невзирая на сопротивление и удивление последнего.

— Идем, горе мое… подумаешь, пропал на десять минут, с официанткой в сортире обжимался, а вы в панику сразу…

Губы болели. Ранка, затянувшаяся ранее, снова лопнула и чуть-чуть кровила. Но какой же это на самом деле было мелочью! Поцелуи грели. Мысли о том, что это был Юри, что он не безразличен Юри, и что они обязательно увидятся снова — кружили голову. Вот только оставалась еще одна фигня: его охраняют, а значит отлучки будут ой как заметны. И Гоша или Бек совершенно точно просекут и выкупят в чем дело. Узнают ли кто его «зазноба» — вот вопрос.

Машина плавно тормознула у парадного и Юрка, подхватив рюкзак с манатками, выкатился из салона. Привычно дернул дверь, вошел в холл, поежился, смерив взглядом лестницу. Рухнуть спать, обнять Громозеку и спать. А завтра — будет завтра.

— Однако, как у нас Джульетта за лето изменилась. — Отабек. Который чертовски хорошо умел быть незаметным, когда сам этого хотел. Вот и сейчас — он стоял чуть в стороне от входа, но взгляд скользил мимо. Бек повел плечами, неслышно подошел к Юрке и оценивающим взглядом прошелся по его лицу. Мечтать о том, что он ничего не понял, смысла не было. — У Ромео внезапно закончилась паранойя?

— Нет. Просто я очень хотел его видеть. И, наверное, продавил его паранойю, — покачал головой Юра. — Во всяком случае, мне хочется на это надеяться. Потому что именно его я хочу.

Отабек покачал головой:

— Даже не знаю сочувствовать тебе или поздравлять, — провел по припухшим губам, оставленному на шее следу. — Я пока не вмешиваюсь, Юрка, но будь осторожней. Будет лучше, если это так и останется только желанием. Потому что я не хочу вмешиваться в твою личную жизнь, но и оставить тебя без присмотра я не могу. А этот тип, кем бы он ни был, заставляет меня дергаться. Хотя бы потому, что ходит коридорами, в которых нет видеокамер. О чем он, похоже, отлично знает.

Юрка вспыхнул. Опля, значит все-таки очень пристально смотрят. И будут смотреть. И еще пристальней. Бека, заботливый Бека. Он действительно переживает и волнуется. И действительно хочет, чтоб было как лучше, а не как всегда через жопу и он совершенно не виноват, что сам Юрка хочет, чтоб было через жопу. Вот прям из штанов выпрыгивает.

Но прикосновение — явно лишнее. Потому что вызывает желание приоткрыть губы и впустить в рот кончик пальца. А это, Юрочка — ой. Блядством отдает.

— Мы пересекаемся только там. Я не лезу в его жизнь, и не претендую на нее. Есть у него жена, может уже есть дети — мне все равно. Я просто хочу его. Мне интересно с ним, пусть даже те несколько часов, что мы проводим рядом, — привычка вздыхать уже начинала раздражать. Лучше бы он орал какое-нибудь непотребство прежде, чем начинать говорить. Или дергал плечом, или пинал ступеньку, или еще чего. — Мне рано влюбляться, Бека. У меня есть на плечах голова, да, я могу поступать как пацан, но я постараюсь не впутывать в мои истории тебя и Виктора.

— Потрахались и разбежались? — и не понять, то ли доволен Бек таким ответом, то ли нет. Но напряжения в плечах поубавилось.

— А так же потрепались за чашкой кофе, обсудили пару новых фильмов и пообжимались у бортика. Я тебя очень прошу, ты с моим участием хоум-видео не снимай, — Юрка вдруг улыбнулся и фыркнул. Ага, как ему — так подари… а как Отабеку так не надо. — В общем как-то вот. И не переживай, я таки собираюсь предохраняться. Не совсем идиот какую херню цепануть…

— Кто он, Юра? — Отабек словно решил не ходить кругами, а задать вопрос в лоб. — Он взрослый, у него есть секретарь. Он умеет не попадаться на глаза, и администратор не хочет называть его имени, подсовывая явную фальшивку. Возможно, это и не фальшивка, но в этой стране обладателей таких фамилий столько же, сколько Ивановых в России. Он может быть чьим-то отцом, спонсором или вообще сутенером, подыскивающим себе юных мальчиков и девочек. И это без учета твоего отношения к семье. Я не могу не дергаться, Юра. Я верю тебе. Но я не могу верить ему.

— Было бы круто обзавестись настоящим спонсором… ну там «Найк» или «Рибок»… Бек, я не знаю что тебе на это все сказать. Я понимаю. Я, бля, правда понимаю. И все что могу пообещать — что постараюсь не влипать в истории, и если мне потребуется помощь, жилетка или набить ему морду — я приду к тебе. Потому что ты Бека, и ты моя семья. Как и Витька.

— А еще ты мастер заговаривать зубы, я знаю, — еле слышно фыркнул Отабек. — Подумай над тем, чтобы как-нибудь его мне показать. Хотя бы издалека. Обещаю, что не буду бить ему морду без повода. И будь на связи. Всегда будь на связи. И не смей сбегать от охраны. Если тебе нужно — просто позвони мне и скажи хотя бы где ты.