Хочу жить дольше! Записки геронтолога

— Давайте я расскажу о страницах, которые не горят. Здесь люди, которые не имеют отношения к врачебной специальности, практически ничего не увидят, но нам (тут он делает жест рукой в сторону внимательно слушающих врачей) все расскажет. Итак, только один день 17 апреля 1923. Это мой конспект дневника врачей пациента В. И. Ульянова, он же Ленин, он же Председатель СНК РСФСР: «Пациент сегодня спал плохо, часто просыпался, (далее удалена информация по этическим соображениям). Было очень сильное возбуждение, страх, тревога, похоже были галлюцинации и сознание не ясное. В 8—00 дали кодеин 0,02 в одном стакане теплого масла в виде клизмы. Ввели пантопон 0,02. После завтрака дали 0,75 натрия йодида. Сделано промывание кишечника. Отмечено, что период начала возбуждения укоротился, он начался почти сразу после промывания. Ввели 0,01 пантопона (далее нечетко написано). Дали опять 0,75 NaJ. Температура у пациента 37,6, пульс 120, частота дыхания 22 в минуту. Сделана четвертая фрикция ртути в левую голень. Когда доктор Ферстер стал делать фрикцию мази ртути, пациент спросил „вас их хабе“, то Бумке сказал: „Дер президент шприхт дейтче ворте“. Вовремя фрикции пациент лежал совершено спокойно и молчал, по окончании фрикции простился со всеми нами. В 21–15 ввели пантопон и 0,01 дигиталиса. В 21–45 началось такое очень сильное возбуждение, что больного начали удерживать за ноги и левую руку. Вид у пациента растерянный и испуганный, он показывает пальцами и все повторяет одно и тоже слово „туверна“, а потом как будто „везде она“. Потом крик постепенно перешел в нечто вроде стона. Издавал нечто „ой ой-с, оазус, возус и. т. п.“ Повторял по много раз одно и тоже слово и затем переходил к другому. В 22–45 сделано промывание кишечника. Пульс не сосчитать, у больного сильный холодный пот. Ферстер и Бумке объяснили, что давление на аорте со стороны диафрагмы, стенокардические явления привели к мозговому возбуждению. Крамеру, Кожевникову и Елистратову кажется, что больной галлюцинировал. Дежурит доктор Розанов».

Так что, коллеги, я ставлю на собирательный образ, Филипп Филиппович Преображенский. Это образ именно собирательный. Но для придания ему узнаваемости именно в кругу врачебной интеллигенции использована фамилия Преображенский, невролога и заведующего кафедрой неврологии Московского императорского университета. Лицо известное в медицинских кругах, хорошо узнаваемое и уже отправившееся в края, откуда его уже не могли большевики никак достать. Основания тут только тончайшие ниточки в истории отечественной медицины, которая является частью истории нашей Родины.

А Вам, товарищ Козлов, — врач поворачивается и подходит к историку, — поверьте, надо перестать ставить штампы «советчик» или «антисоветчик», и не нужно путать любовь к Родине с любовью к Ленину. Поверьте, Вам понравится!

Все допивают свои бокалы и собираются на покой. Свечи гаснут сами одна за одной… полумрак, двигающиеся тени. Занавес.

Война закончилась

Морозное зимнее утро. У дверей рюмочной скопление народа. Здесь около двух десятков человек. Все ждут назначенного часа, когда же откроется вожделенное заведение. Все волнуются, так как кто-то на стене цокольного помещения, за которой располагается так важное сейчас тепло и горячительные напитки, кто-то повесил странный листок. На нем довольно неровными, даже корявыми, печатными буквами начертано «ВОИНА ЗАКОНЧИЛАСЬ».

Крик из накопившейся энергии в толпе людей:

— Если смотреть прямо на вопрос, то война идет на планете постоянно, где-то даже сейчас воюют.

— Да, нужно уточнение, — говорит солидная дама басом.

— Товарищи! А кто это мог написать? Наверное, опять либералы.

— Всыпать бы им за это.

— Да нет, это просто лозунг.

— Но всыпать бы надо.

Мужчина в кепке с ушами:

— Просто так ничего не бывает. Кто-то должен за это ответить.

Молодой пьющий интеллигент:

— Наверное, речь о ВОВ, Великой отечественной войне.

— Да, тогда надо написать — война закончилась 9 мая.

Из толпы:

— А вот и нет, если воевали с фрицами вместе с союзниками, то 8 мая. Именно в этот день подписана капитуляция.

Пара серьезных историков, которые хотят опохмелиться:

— Нет. Капитуляцию подписывали два раза, 8 и 9 мая. Второй раз по указанию Иосифа Сталина. Генералиссимус приказал, приказ выполнен. Но это вторичное действие. Оно не отменяет первичного во времени.

В толпе начались волнения.

— Вы не умеете слышать.

— Речь о нашей войне.

— А вы не умеете говорить. Наших войн не бывает, тем более это мировая война.

Солидная дама перекрывает крики своим басом:

— А Великая отечественная была наша, поэтому нам решать, когда она закончилась.

Трое рабочих с соседней стройки, несколько раз проходящие якобы мимо, останавливаются и аплодируют. Народ одобрительно гудит.

Подошел преподаватель научного коммунизма, он давно на пенсии и живет один, ему хочется общения:

— А как можно в коротком лозунге описать вопрос диссертации на 200–300 печатных листов.

— Тогда не говорите, — хором отвечают рабочие. — Тем более, вас не спрашивают.

— А вы не слушайте, — отвечает преподаватель.