Холли

— Все было испорчено задолго до моего появления на сцене. — Холли медленно отступает, пока есть куда. Она даже поднимает руки — много ли от этого пользы? — Эмили, всё это время действовал эффект плацебо. Ожидания влияют на химию тела. Я слегка ипохондрик, так что знаю, о чём говорю. И я видела статистику. Учёным давным-давно известно об эффекте плацебо. Уверена, и ваш муж в глубине души знал об этом.

Если Холли надеялась вызвать такую же ярость, что заставила мужа Эмили потерять голову, то она просчиталась. Если она надеялась, что Эмили выстрелит себе в живот, вынимая оружие из-за пояса, то и здесь её ждёт разочарование. Хотя Холли ничего такого не ощущает, но все её органы чувств сверхъестественно обострены. Она всё видит, всё слышит, вплоть до слабого хрипа в горле Эмили Харрис при каждом резком вздохе. Холли гадает, все ли, кто видит приближающуюся к ним смерть, испытывают то же исключительное обострение чувств, последнюю попытку мозга вобрать всё, прежде чем всё потерять.

Эмили смотрит на тело своего мужа сверху вниз.

— Увы, бедный Родди, — произносит она. — Я знала его.[100]

— Прислушайтесь к себе, — говорит Холли, прислонившись спиной к стене и упёршись руками в бетон. — Каннибал цитирует Шекспира. Это достойно упоминания в книге рекордов Гинн...

— Заткнись. Заткнись!

Холли даже не помышляет заткнуться. Большую часть своей жизни она прожила робкой мышкой. Её мать: отвечай, когда к тебе обращаются. Дядя Генри: детей должно быть видно, но не слышно. Что ж, пошли они на хрен. Нет, на хер. Через минуту эта женщина заткнёт её на веки вечные, но, как и в случае с Родди, Холли сперва скажет ей пару ласковых.

— Я хотела рассказать вам придуманный мною анекдот. Заходит как-то новоиспечённая миллионерша в бар и…

— Заткнись!

Эмили вскидывает оружие и стреляет. Хотя револьвер сравнительно небольшого калибра, выстрел в подвале оглушителен. От одного из прутьев самодельной решётки (Родди посмотрел обучающее видео на «Ютьюб», и результат оказался выше всяких похвал) отскакивает искра. Холли видит, как над синим пластиковым туалетом от бетонной стены отлетает осколок. Мелькает мысль: «Я даже не успела пригнуться».

— …и заказывает май-тай…

— Заткнись!

Холли юркает вдоль стены влево, когда Эмили снова стреляет. В этот раз искры нет — пуля проходит в пустой квадрат между прутьев, и проделывает дыру размером с пенни в бетоне, где Холли стояла секундой ранее. Револьвер дрожит в руке Эмили, и Холли понимает: «Она левша, и именно эта рука сломана. Эмили стреляет неудобной рукой»

.

— И заказывает май-тай. Вы слушаете? Это довольно смешно, ну, мне так кажется. Бармен идёт готовить коктейль, и женщина слышит голос: «Поздравляю, Холли! Ты заслуживаешь…»

Эмили бросается вперёд, стремясь оказаться поближе, но цепляется ногой за халат Родди и снова падает. Одним коленом она опускается на задницу покойного профессора. Другое ударяется о бетон. Тело Эмили изгибается в талии, она кричит от боли, и револьвер стреляет. Пуля попадает Родди в затылок. Но вряд ли он что-то чувствует.

«Не вставай, — умоляет Холли. — Не вставай. НЕ ВСТАВАЙ!»

Но Эмили поднимается, хотя исходит криком от боли и ей не удаётся полностью выпрямиться. Холли больше не кажется, что старуха похожа на ведьму; теперь она напоминает Горбуна из «Собора Парижской Богоматери». Её глаза выпучены. В уголках рта что-то белое; перед спуском в подвал эта женщина могла чем-то подкрепиться — Холли не хочет даже думать об этом, — сочтя, что ей понадобятся силы, чтобы прикончить Холли из оружия её наставника. И она вновь поднимает руку с револьвером.

— Давайте, — говорит Холли. — Покажите, на что вы способны.

Холли юркает вдоль стены, одновременно пригибаясь и чувствуя себя хрупкой, как фарфоровые статуэтки её матери. Теперь она немного замешкалась, а Эмили немного повезло. Холли чувствует на правой руке жгучую боль выше локтя. Она тоже знакома с творчеством Шекспира и вспоминает «Гамлета»: «Удар, удар всерьёз». Хотя это всего лишь царапина. Не так уж и больно, во всяком случае, сейчас.

— В общем, голос говорит: «Поздравляю, Холли! Ты заслуживаешь каждый чёртов цент этих денег». Но когда она оглядывается, за спиной никого нет. Затем она слышит голос с другой стороны…

— Заткнись, заткнись, ЗАТКНИСЬ!

За миг до следующего выстрела Холли падает на колени. Она слышит свист пули, пролетевшей так близко от головы, что буквально чиркает по волосам.

— Извините, профессор, — говорит Холли, вставая на ноги. — Револьверы хороши только на близком расстоянии. — Холли чувствует, как рукав её рубашки пропитывается кровью. Чувствует тепло, а тепло — это хорошо. Тепло — это жизнь. — Плюс вы стреляете не той рукой. Давайте заканчивать. Я облегчу вам задачу — просто дайте мне дорассказать анекдот.