Хороший человек

— Да перед тем как нам сюда ехать, отправились мы на паре коней в легкой повозке в Наход. Хозяин сдал на почту письмо вам, господин Михал, да заказал домашнюю утварь нашей невесте Марките. А как ехали мы домой, повстречали в пути телегу, на которой, как мы видели, сидел пьяный хуторянин. Хозяин издали стал кричать, чтобы тот сворачивал, что у нас лошади с норовом, а тот начал препираться — сворачивайте, мол, сами. Ну, перед пьяным сам господь свернет в сторону, свернули и мы. Но дорога была узкая, кони сошлись близко, наши заржали, мигом встали на дыбы, и все смешалось в кучу. Мы вылетели из повозки; хозяин крепко ухватил коней под уздцы, хотя они его и лягали. Сроду я такого шума не слыхивал и такого страху не испытывал. Чудо, что хозяин жив остался и коней удержал. Хуторянин со страху протрезвился и, как только хозяин укротил наших коней, галопом ускакал от нас. Кони немного только поободрались, а вот у хозяина все тело — сплошной синяк; не будь в нем силы, как у Самсона, эти дьяволы растоптали бы его насмерть. Как только мы добрались до дому, я тотчас помчался в Упице за доктором. Доктор сказал, что хозяину и за две недели не отлежаться. Поэтому на другой день я поехал сюда один. Вот что я должен передать вам, а также еще и поклоны всем.

Он передал госпоже Катерине привет от старой Гаековой и деревенское сало, а Мадле — сверточек от тетки и привет от Бетки.

Мадленка обрадовалась, рассказала Якубу, как они встретились с Вавржинеком, и Якуб от всего сердца поздравил ее. Напомнив, чтоб все, кто хочет послать с ним что-нибудь домой, приготовили все на завтра, Якуб ушел. Мадла, прочитав письмо, передала всем приветы и сообщение о том, что дома все здоровы, потом отдала госпоже Катерине содержимое сверточка — кусок полотна «на рубашки мальчику», как от имени тетки написал учитель. Вавржинека госпожа Катерина домой не отпустила.

— И вы завтра обязательно приходите, чтоб обсудить все, — велела госпожа Катерина Мадле, когда все пожелали друг другу доброй ночи и Мадла с Ленкой собрались уходить.

Девушкам хотелось бы еще порассказать друг другу, что на сердце лежит, но их провожала старая Анча. Мадле идти было недалеко; у ее дома девушки подали друг другу руки.

— Доброй ночи да хорошего сна о Гаеке! — шепнула Лена Мадле. Та пожала руку подруге и поспешила в свою каморку, где наконец вздохнула ото всей души.

* * *

Идет жатва. В Вене, правда, о ней понятия не имеют, там, как говорила госпожа Катерина, многие не знают, как хлеб растет; на полях Гаека оживленно. Поправившийся Гаек еле дождался жатвы — не столько из-за самой жатвы, не столько из-за свадьбы, сколько из-за поездки в Вену. Хотелось ему уехать немедля, но долг удерживал его; и во время жатвы и на свадьбе он должен был занимать место отца. Поэтому он старался ничем не выказывать своего нетерпения — все равно ничего нельзя было поделать — и ждал. «Живые всего дождутся, мертвые долежат!» Гаек дождался и жатвы и дня сестриной свадьбы, дождался и следующего после свадьбы дня — дня отъезда. В доме веселье и музыка, гости валят через порог толпами, будто кто горох сыплет, а хозяин весело взмахивает кнутом и мечтает только об одном — вот бы у резвых коней, которые чуть было не отправили его на тот свет, выросли крылья и быстро донесли бы его до города, где ему предстоит узнать — будет ли он счастлив, как Маркита, или останется старым холостяком, как Якуб. Нет, не мог он дождаться, пока увидит Мадлу.

Якуб, конечно, привез ему привет от нее, рассказал ему, как барышня Мадленка испугалась, узнав о несчастье с хозяином, рассказал и о том, что Мадла похудела, что она грустна. Но горько стало Гаеку от упоминания, что барышне Мадленке не идет городская одежда. Ведь он просил ее не отказываться от деревенского платья, а она не выполнила этой просьбы. И казалось ему, что вместе с этим платьем, которое так ему нравилось, она отложила в сторону и память о нем самом. Да и разговоры о сыне судьи и речи Бетки крепко задевали его, хотя обычно он не обращал внимания на бабьи пересуды. Поэтому, трогаясь в путь, он сказал матери:

— Хотелось бы мне сгрузить эту кладь с воза, чтобы колесам было легче!

А мать подумала: «Пожалуй, добром не кончится, если Иржик не понравится этой девушке!».

Когда у госпожи Катерины обсуждали, как помочь Вавржинеку достичь цели и стать настоящим музыкантом, хозяйка дома вспомнила о старом чешском учителе, который в день святого Яна приходил в костел, чтоб сыграть для чехов песнь о святом. В тот же день Михал с Вавржинеком отправились к нему. Мысль была удачной. Этот человек оказался известным музыкантом и учителем музыки. Когда Вавржик сыграл на кларнете и на скрипке, старик сказал: «Из вас будет музыкант», — и тотчас принял его в учение. Жить Вавржинек остался у Михала, а в благодарность за гостеприимство взялся учить Яноушека игре на скрипке.