Хозяйка Мельцер-хауса

Он провел их по узкому коридору в свою мастерскую, предложил присесть и позвал жену с дочерью, чтобы те помогли дамам.

– Ужасно… говорят, в Оберхаузене убито уже десять человек, – печально вздохнул Грюндиг, он уже заколотил окна и запер дверь своего ателье.

– Если они придут сюда… боже упаси, – стонала фрау Грюндиг, – Они разобьют и разнесут все в щепки.

– Вам надо пройти через сад и перелезть через стену, – сказала слепая девочка. – Затем вниз по склону горы до вала. У церкви Святой Урсулы перейти узкий мостик и идти дальше в луга…

Лиза удивленно посмотрела на нее. Девочка чуть приподняла голову и улыбнулась. Ее глаза были прищурены, но даже так можно было разглядеть бледные зрачки.

– Я часто ходила по этому пути, когда была маленькой, – тихо пояснила она. – И до сих пор вижу перед собой каждый дом и каждый булыжник. И зеленые луга, и ручейки…

– Она права, госпожа, – подтвердил Сибелиус Грюндиг. – Войска скоро перекроют центр города, и тогда вы не сможете попасть на виллу. Мы, конечно, приютим вас, но мы сами не знаем, пощадят ли нас…

Тилли бросила на Лизу умоляющий взгляд, но та все еще колебалась, раздумывая, не дойти ли все-таки до ратуши, чтобы вступиться за Себастьяна Винклера. Она принадлежала семье Мельцеров, хотя вряд ли мюнхенские офицеры знали почетных граждан Аугсбурга…

– И чего ты ждешь, Лиза? – теребила ее Тилли.

– Ну ладно…

Они никогда не забудут свой побег из города в то светлое пасхальное воскресенье. Как две бродяжки, они пробирались через старый садик, где на грядках уже дал побеги зеленый лук, а на кустах смородины показались первые нежно-зеленые листочки. Сохранившаяся со времен Средневековья стена осы́палась и покрылась мхом. Преодолев эту преграду, они начали прокладывать свой путь через сплетение многочисленных улочек, потом шли вниз по горе Юденберг к городскому валу. Они были далеко не единственными, кто спасался бегством. Повсюду можно было встретить беженцев – с ящиками и чемоданами в руках, с тележками, в которых сидели маленькие дети, с тачками, в которых умещался весь их скарб. Они непрерывно вздрагивали от стрельбы, от пулеметных очередей, то нарастающих, то снова стихающих. Несколько раз им казалось, что они слышат грохот разрывающихся снарядов, глухие взрывы, за которыми следовали пронзительные крики.

Около монастыря урсулинок они пересекли ров и направились по полю в промышленную зону. Было жутко холодно, туфли их промокли насквозь, а пальто были забрызганы грязью. Надо же было ввести войска именно в пасхальное воскресенье, когда люди собирались в церковь и надевали на себя свою лучшую одежду.

У бумажной фабрики им едва удалось спрятаться за стеной, как навстречу вышел отряд всадников. Им пришлось довольно долго стоять на холоде и ждать, пока по мощеной дороге в город не проехал последний задержавшийся офицер. Только тогда они смогли осуществить свой последний на этом нелегком пути марш-бросок.

– Скорее бы в горячую ванну, – застонала Лиза, когда они вошли в парк виллы. – Августа должна немедленно наполнить нам ванну. Это единственное, о чем я еще могу думать…

Тилли никак не отреагировала, лишь хмыкнула про себя. Это было самое разумное из того, что Лиза выдала за сегодня.

38

Гамбург, 3 мая 1919 года

Уважаемая фрау Мельцер,

я пишу эти строки по поручению вашего мужа Пауля Мельцера, моего доброго друга и товарища. Мы попали в плен к русским в апреле прошлого года под Севастополем и были отправлены в лагерь в Екатеринбург в Уральских горах. Не буду описывать вам подробно все обстоятельства нашего плена – Пауль не раз оказывал мне помощь и спасал мою жизнь. Месяц назад вместе с другими заключенными меня отправили в Германию – не могу сказать, почему выбор пал на меня. Я пообещал своему другу Паулю Мельцеру, как только смогу, отправить весточку его семье. Пауль в бодром состоянии, плечо его начинает заживать, температура обязательно скоро спадет. Он всем вам передает сердечный привет, особенно своей дорогой жене Мари и своим деткам Додо и Лео. Когда он поправится, то сможет отправиться в долгое путешествие по железной дороге, так что он тоже вернется на родину.