Хозяйка Мельцер-хауса

– Если хочешь знать, мама, то я была там с одним господином. Теперь ты довольна?

Опа! Мари разрезала булочку и намазала обе половинки джемом. Она сделала глоток кофе и молча ждала вопроса, который неизбежно должен был последовать.

– Могу ли я узнать, кто тебя сопровождал? Вообще-то ты все еще официально замужем за Клаусом фон Хагеманном, не стоит об этом забывать.

Лиза воткнула маленькую перламутровую ложечку в пустую яичную скорлупу так, что та осталась в стаканчике в вертикальном положении.

– Конечно, не забыла, мама. Если тебе вдруг интересно, я думаю об этом и днем и ночью. А вчера меня сопровождал господин Винклер.

Алисия глубоко вздохнула, весь ее вид говорил о том, что ей было что сказать по этому поводу. Однако вместо этого она налила себе кофе, взяла сливки и сахар и замолчала. Мари прекрасно знала, что́ Алисия думает о дружбе Лизы с учителем Себастьяном Винклером. Это не подобает ее статусу. Если женщина развелась с мужем из благородного сословия, она не должна пасть настолько низко, чтобы сказать «да» простому школьному учителю. Но, конечно, сегодня все по-другому. Молодые женщины мыслили «современно», носили короткие юбки и стригли волосы. И кому какое дело, что считает мать, которая, как беспощадно сказала на днях Китти, была родом из прошлого века.

– Что? Господин Винклер? – вскинулась Мари. – Тот, который управлял приютом «Семи мучениц»? Я слышала о нем много хорошего. Нашел ли он за это время новую работу?

– К сожалению, нет. Его не хотят брать ни в одну из здешних школ, поэтому ему очень плохо.

– Ну, да, – заметила Алисия. – Даже если господин Винклер, как говорят, обладает педагогическими способностями, у нашего государства есть веские причины отказать ему в работе.

Элизабет ничего не ответила. Спорить с родителями о политических взглядах было бесполезно. Сама по себе республика – уже плохо, а республика Советов была бы в их глазах верной гибелью отечества.

– А где Китти? – поинтересовалась Алисия. – Я не слышала, как она вернулась домой. Она сделала это тихо, как котенок.

– Китти? – Лиза загадочно улыбнулась. – О, я думаю, она еще спит как сурок.

– Я считаю, что в половине девятого вполне можно появиться на завтрак, – недовольно проворчала Алисия. – Даже если накануне поздно вернулись. Мари же тоже…

Она не договорила, потому что в кабинете зазвонил телефон. Она хотела было встать и ответить на звонок, но в этот момент вошел Гумберт с почтой в руках, и она велела ему подойти к телефону.

– Слушаюсь, госпожа.

– Вы были великолепны вчера вечером, Гумберт! – воскликнула Элизабет. – Мы чуть не умерли от смеха.

Он коротко поклонился, проходя мимо, совсем как услужливый дворецкий. Только глаза его сияли. Да, это был успех. Даже более чем успех. Ему аплодировали несколько минут, вызывали на бис снова и снова. Теперь он знал, что аплодисменты и есть наивысшее счастье, счастье, к которому привыкаешь и к которому хочется возвращаться снова и снова.

– Большое спасибо, госпожа.

Алисия опять печально вздохнула. Перебирая стопку писем, она многозначительно посмотрела на Мари. «Так больше не может продолжаться, им придется нанять нового слугу, – казалось, говорили ее глаза. – Как жаль, что этот молодой человек так безрассудно рискует своим надежным положением ради выступлений в кабаре…»

Было слышно, как в соседней комнате Гумберт говорит по телефону. Вскоре он появился в столовой.

– Фройляйн Людерс просит вас как можно скорее прийти на фабрику, – обратился он к Мари.

– Спасибо, Гумберт. А больше она ничего не сказала?

– Нет, госпожа. Только что это срочно…

Неужели господа снова вцепились друг в друга и им понадобился посредник? Мари поднялась и пошутила, что теперь не может избавиться от призраков, которых она сама вызвала.

В коридоре она встретила поджидавшего ее Гумберта и поняла, что в столовой он сказал ей только половину правды.

– Будет лучше, если я отвезу вас, госпожа. Там, кажется, происходят странные вещи.

– Господи, да что там происходит?

– Фройляйн Людерс говорила о нападении. Она вызвала полицию. Господин директор в отчаянии…

Мари схватила с вешалки шляпу и даже не накинула на себя жакет. В этом не было необходимости, потому что августовское солнце ярко палило над землей.

– Нападение, говорите? Да не может быть!

Это очередная забастовка рабочих? Неужели они добрались и до бюро свекра? Неужели они угрожали ему? Но он же там не один, фон Клипштайн тоже там. Неужели он не смог справиться с ситуацией?

Им пришлось немного подождать у ворот, чтобы свернуть на улицу. Несколько грузовиков проехали мимо них в сторону города, поднимая на обочинах дорог желтоватые облака пыли и окутывая ими другие машины.

Гумберт закашлялся. Некоторое время они ехали сквозь клубящуюся пыль, наконец впереди показалась фабрика.

– Что там творится? – прошептала Мари.

Фабричные ворота были открыты. Слева перед входом стояли четыре грузовика, явно ожидая своей очереди въехать на территорию. Правая полоса служила для выезда с фабричного двора уже загруженных машин.

– Остановись за грузовиками, Гумберт…

– Я тоже въеду во двор, если вы разрешите, госпожа!