Хозяйка Мельцер-хауса

Она попыталась прыгнуть выше головы и, отбросив все свои сомнения, вызванные предложением Клипштайна, доложила о нем свекру. Иоганн Мельцер тотчас воспрял духом. Казалось, он давно втайне надеялся на финансовую поддержку со стороны Клипштайна. Ему не понравилось только, что тот хотел стать партнером. Вчера вечером в «мужской» гостиной разгорелись дебаты. Иоганн Мельцер вел речь о долговом обязательстве, фон Клипштайн же хотел получить право на совместное управление фабрикой. Мари пыталась выступить посредником. Обсуждалась и возможность превратить фабрику в акционерное общество, как уже давно сделали многие аугсбургские предприятия, однако обе стороны в конце концов поняли, что при теперешнем катастрофическом состоянии экономики подобная трансакция вряд ли целесообразна. Газеты пестрили сообщениями о «позорном мире», навязанном Германии в Версале. Кому нужны были все эти страдания и смерти? Зачем нужны были все эти жертвы? Весь этот героизм на благо отечества? Все было напрасно. Тот, кто должен был ответить за все бедствия, трусливо спасся бегством, оставив людей в нищете. Дело чуть не дошло до совершенно лишнего спора между ее свекром и фон Клипштайном, поскольку прусак несмотря ни на что хранил верность кайзеру и главному командованию армией, а фабрикант Мельцер в ярости заявил, что все они дураки и предатели. Людям навязали военный заем, сняли с них последнюю рубашку, даже свадебные кольца отняли, обманывая, что однажды вернут им все с прибылью, когда одержат победу над врагом и заставят его выплачивать репарации. И кто же выплачивает эти самые репарации? Сами немцы. А это означало, что немецкая экономика еще много лет не сможет оправиться и встать на ноги…

Под конец Мари разозлилась: «Для чего мы здесь собрались? – спросила она. – Чтобы поплакаться друг другу о том, что у немецкой экономики нет будущего? Если каждый в стране будет так думать, то сразу может спрятаться, как улитка, в свой домик и отбросить все начинания. Нет, именно сейчас нужны новые идеи, смелость, предприимчивость и – главное – приток свежего капитала». С ней согласились, именно это мужчины имели в виду, а она смогла это точно сформулировать. Фон Клипштайн поднял бокал за потрясающую женщину и добавил, что его друг Пауль может считать себя счастливчиком. Иоганн Мельцер, посмеиваясь себе под нос, сказал, что у его невестки «крепкая башка» и это ее идеи держали фабрику на плаву.

Мари слушала их и радовалась, что они наконец-то пришли к окончательному соглашению: название «Ткацкая фабрика Мельцера» остается, а фон Клипштайн становится партнером, получает зарплату и свою долю прибыли. Сделку скрепили рукопожатием, договорившись в ближайшие дни оформить и подписать все документы. Тогда наконец можно будет закупить столь необходимое сейчас сырье и запустить производство. Разумеется, Мари уже разработала новые современные образцы тканей, которые затем будут перенесены на печатные валки. С помощью этих новшеств у них появился шанс потеснить конкурентов.

Если бы это было так просто! После того как фон Клипштайн попрощался с ней, как обычно почтительно поцеловав ей руку, а Иоганн Мельцер поднялся к себе в спальню, разные тревожные мысли, словно стая птиц, закружились в ее голове. А что будет, если ткани не будут продаваться? Если затраты на производство сожрут всю прибыль? Если рабочие будут продолжать бастовать и требовать повышения заработной платы? Ну хватит – она запретила себе допускать столь мрачные мысли. В этот момент в коридоре показалась Китти. Мари конечно же знала, что золовка вместе с Лизой и Тилли была на представлении в кабаре, но Лиза уже давно вернулась.

– Мари? – прошептала Китти и подбежала к ней. – Нет, не может быть. Ты еще не спишь. Неужели ты до ночи вела дебаты с Клиппи и папой? Бедная моя Мари! Какая ты бледная и усталая…

Китти шла в одних чулках, держа туфли в руке, – очевидно, она надеялась проскользнуть в свою комнату незамеченной.

– Да, мы так долго вели переговоры… А ты? Откуда ты так поздно?

– Я? – спросила Китти, убирая короткие волосы за ухо. – Ты же знаешь, что я была в кабаре с Лизой и Тилли. О, Мари! Как жаль, что тебя не было с нами. Это было потрясающе! Наш Гумберт! Какой же он артист. Ты не поверишь, я сначала даже не узнала его… Он пародировал кайзера, нашего нового бургомистра… и даже саму Асту Нильсен, а она ведь была гвоздем программы.

Мари слишком устала, чтобы задавать разные вопросы. Собственно говоря, Китти была уже взрослой и могла позаботиться о себе сама. По крайней мере, она на это надеялась. А что касается Гумберта – что ж, похоже, они его потеряют. Это было довольно грустно, потому что все так прикипели к этому неординарному молодому человеку. Однако у него есть свое призвание.

– А потом ты была у Тилли? Как твоя свекровь, ей получше?

Китти непонимающе посмотрела на нее своими добрыми, честными глазами. Нет, она не была с Тилли. Ее отвезла домой Лиза сразу после спектакля, ведь у Гертруды Бройер был бронхит и к тому же больное сердце.