Хозяйка Скальной гряды

Полине не понравилось, что мама стала выспрашивать, как добраться до того шамана, у которого дочка «купила» чудо-кулон. Правда, сначала она уверяла, что такие вещицы — это антинаучно, потом жаловалась на здоровье, а после проскользнуло, что это нужно профессору.

— Этот феномен надо изучить! Это же открытие мирового значения! Это открывает такие горизонты…

— Он умер.

— Кто?

— Тот шаман умер.

— Но… может быть, другой… скажи хотя бы, в какой части джунглей… девочка моя, это очень важно. И вообще, мне не нравится, что ты одна ездишь в такие опасные экспедиции. Зачем? Я видела, что ты забросила свой блог о путешествиях. И хочу заметить, что ты не учёный и не способна оценить… Раньше ты была такой хорошей девочкой…

Поле было жаль, мама раньше тоже была другой. И что с этим открытием делать, она не знала.

Вот в таком настроении Полина попрощалась с отцом, прошла через портал, и добралась до столицы. А оттуда вместе с караулившим её генералом домой.

Обдуваемая всеми ветрами Скальная гряда стала домом, и оставалось только мечтать, что когда-нибудь и здесь будет стоять такой же удобный коттедж, как на Земле.

Томаш не мог ехать спокойно и ежеминутно нарушал сложившуюся философию дороги у Полины. Ей нравилось сидеть на облучке и впадать в задумчивое состояние, но генерал оказался хуже слепня. Он устраивался рядом с ней, постоянно втягивал в различные обсуждения, от которых у сопровождающих его людей вылезали глаза из орбит.

— Я не понял, зачем свисток командирам?

— Ну, это же элементарно: не у всех же лужёная глотка!

— Хм. А чем вам не нравится льняная ткань? По-моему, отвечает всем вашим требованиям, — и сразу же добавлял важный аргумент: — Я у женщин интересовался.

— Вы её вообще в руках держали?

— Э-э, наверное, не помню.

— Вам необходима тонкая, но плотная ткань, а мастерицы этим не утруждаются, потому что достаточно выстирать полотно в стягивающем плетение веществе, как вид ткани меняется.

— И? Это важно?

— Дело в том, что такое полотно не любит стирки и ходить вашим солдатам грязнулями, а уж о том, какое амбре будет стоять от них, я умолчу.

— Но ведь льняные ткани покупают…

— Женщины разбирают такую ткань на сарафаны и шьют так, чтобы не стирать вообще, если только чистить.

— Хорошо, а чем вам не понравились выбранные мной пуговицы? Это самые маленькие, какие я нашёл, — мужчина держал в руке кружочек размером с земной пятирублевик.

— Надо ещё меньше!

— Где я их возьму?

— Откройте мастерскую, — советовала Полина, — это хорошее вложение средств. Сами же будете подкидывать работу своим мастерам.

Видеть лицо опешившего Томаша было смешно.

— Не хотите? Я могу обеспечить вас этой мелочью, — небрежно бросила она.

— Но как ваши мастера сделают такие малюсенькие пуговки? Их надо будет тысячи… десятки тысяч!

— У меня заранее кружится голова от такой перспективы, — засмеялась Поля, — а как делать? Так это просто.

— Как?

— Просто.

— Не скажите?

— Обещайте, что заключите со мной контракт, тогда скажу!

— Вы невыносимы, баронесса!

— Кто бы говорил! — бурчала она в ответ.

— Хорошо, а как вы думаете…

И так без конца.

Вообще-то было интересно и не скучно. Но Полина вздохнула с облегчением, когда прибыла на место и распрощалась с Томашем. Она с воодушевлением окунулась в дела порта.

Мишенька взрослел на глазах. Сундуков аккуратно направлял его при общении с людьми, но живой ум юноши, заинтересованность и целеустремлённость тоже делали своё дело. Молоденький баронет сумел заслужить уважение людей и его охотно слушались. А для него самого стал кумиром Виляев. Этот сдержанный немногословный мужчина покорил Мишеньку своими твёрдыми принципами и человечностью.

Полина предпочла бы на роль кумира Сундукова, но, видимо, внешность немало значила для юноши. А Вилантий Пашенович на её сетования только посмеивался:

— Баронет выбрал хороший пример для подражания. Для его возраста лучшего и желать не надо.

— Но при всём моём уважение к нашему начальнику гарнизона он простоват для Мишеньки. К сожалению, Ярому придётся учиться хитрости, коварству, цинизму и прочим гадким качествам хотя бы для того, чтобы видеть их в других людях и защищать таких честных и порядочных людей, как Виляев.

— Дайте срок, и баронет перерастёт своего кумира, а вот уважительное отношение к женщинам, к труду, к долгу и чести останется благодаря Виляеву. Всему своё время, Полинушка свет Аркадьевна!

Привезённый баронессой инструмент развязал руки мастерам и их помощникам, и дело ускорилось. Почти каждый день Сундуков фиксировал магические соглашения между хозяйкой гряды и её рабочими. Большинство новинок Полина решила оставить на собственных складах, дожидаться заморских купцов, а более знакомый людям товар и ожидаемый ими она пристроила на новенький городской рынок, который уже начал свою работу.