Хозяйка Скальной гряды

Вопрос походил на заигрывание, а этого Поля никак не могла допустить. Она хорошо помнила, какими взглядами на балу дамы провожали генерала, и это были очень красивые дамы, а она… она милая. Даже здесь, несмотря на экзотичность своей внешности для этого мира.

Всего лишь милая и интересная, к тому же сейчас её кожа загорела, что считается вульгарным; волосы выгорели, и один ребёнок счёл её почему-то седой. Глупо обижаться на дитя, тем более тёплый русый и седой даже не близки, но его искреннее восклицание ранило Полину. Ей стало казаться, что многие думают так же, ведь не все видели эльфов, и кроме как с сединой светлый цвет волос им не с чем сравнить.

И вот она так глупо подставилась дурацким вопросом-утверждением!

— Вы необыкновенно красивая, — повторил Томаш, не сводя с неё взгляда и зная, что при пристальном его внимании ни одна женщина не способна устоять. Но баронесса растеряно смотрела на него и выглядела в этот момент очень уязвимой.

Он сделал шаг вперёд, подтверждая свой интерес и заявляя свои права на неё, а её глаза заблестели влагой и прежде, чем сорвалась слезинка, она отшатнулась, резко развернулась и побежала.

— Полина Аркадьевна! Простите, я не хотел вас обидеть! — теперь растерялся он и стоял как дурак под неодобрительными взглядами сотни мужиков. — Да что я такого сказал?! — огрызнулся он. — Она красивая, разве не так? — вопрос был риторическим, но ответы посыпались со всех сторон:

— Красива, да непривычна её внешность. Любоваться со стороны, да и только!

— Кормить её надо! Давеча сильным порывом ветра её с ног сбило, а она хохочет, а ведь, небось, коленки ободрала.

— А ты видел её коленки? Бабы говорят, что тело у неё белее снега!

— Хочешь жениться — женись, а голову дурить не смей! Погубишь ни за что деву, а нам куды?

— Сдался ты ей из бабьего рода!

Томаш сжал кулаки и постарался высмотреть того, кто зло бросил последнюю фразу, но все опустили головы, заспешили по своим делам.

Слышать правду всегда больно, но Нэт даже не предполагал, что люди древний род Томашей прозвали бабьим.

Заклеймили и тем самым без всяких магических обрядов предопределили судьбу. Так бывает, потому что магия чутка́! Случайные слова, неосознанно брошенные и подхваченные другими. Никто не знает, почему одни неосторожные слова сбываются, а другие уходят в небытие, но так бывает. Уж не поэтому ли в их роду всегда так мало рождалось мальчиков?

Взамен недавнему чистому чувству в душе поднялась муть на случайных людей, не умеющих держать язык за зубами, на всю ситуацию в целом. И ему в голову не пришло, что он точно так же опрометчивым замечанием задал направление судьбе одной неучтённой душе в этом мире и понесёт, собственно, уже понёс, всю ответственность за неосторожно брошенные слова.

Сердито сверкнув глазами и взяв под контроль магию, вознамерившуюся показать тут всем свою силу, Томаш напомнил себе, что уже меняет свою жизнь и вскоре всё наладится. Он отодвинул от управления хозяйством мать, ограничил сестёр. Правда милые и нежные родственницы обозвали его грабителем и сыпали проклятиями, но ради своего сына… и их самих, он переживёт их гнев.

Немного постояв, не зная, куда податься, граф направился к площади, надеясь застать Виляева. Тот при всей своей прямоте и кажущейся простоте не глуп, всё видит и объяснит, почему баронесса убежала. Правда, Сундуков мог бы посоветовать, что делать и как подступиться к ней, но больно хитёр толстяк.

Полина, подбегая к дому, стыдилась своего поступка.

«Как глупо! Как глупо! Я выгляжу идиоткой!» — повторяла она себе.

Ей же сначала показалось, что он подтрунивает над ней, а потом вдруг прошила мысль, что он не прочь развлечься, закрутить роман с ней. Получилось бы пикантно и свежо. Она голубоглазка, чужестранка, а он брошенный муж — это шикарная тема для сплетен и обоих прославит, напомнит двору об их существовании.

Полину задели эти мысли, но она сама себе напомнила, что не юная девственница, и странно с её стороны строить оскорблённую невинность. Это же не кто-то другой, а она сама цинично лишилась девственности, расчётливо искала и получила какой-никакой опыт сексуальной жизни, так чего же теперь шарахаться?

В конце концов, взрослые люди предпочитают сначала «попробовать» друг друга, а потом уже делать дальнейшие шаги, но отчего же так обидно?

Разве не доказала себе, что о любви можно только мечтать, читая роман?

Надо было шире улыбнуться Томашу и встать в красивую позу. Она же не смела даже думать о том, что он может обратить на неё внимание, как на женщину! А он обратил, а она раззява!

И вот наставляет она себя, а на душе всё пакостней и мерзостней становится. Вроде всё правильно себе говорит, и деловая женщина в ней всё одобряет, а маленькая мечтательница, до сих пор не изжившая в себе веру в большую любовь — упёрлась, и не хочет сдохнуть.

А тут ещё гордость взыграла, и чувство собственного достоинства расправило плечи. На Земле они словно в спячке были, а здесь заважничали и, признаться, это очень помогало в делах и общении с людьми, но в любви… Кто бы подсказал, что делать, как вести себя?