Хозяйка «Волшебной флейты» (СИ)

– Больно надо! – ответили мне с лестницы. Я покачала головой и снова огляделась. Сегодня уборка и начало ремонта. Надо бы мебель заменить – ведь я хочу привлечь не только всяких чиновников и купцов, а и богатеев. Но мебель менять дорого, поэтому… Я вспомнила из всё тех же неизвестно когда просмотренных сериалов и прочтённых книг, что раньше диванчики обивали новой тканью. Это должно быть мне по карману. И хотя бы в салоне обновить стены – избавиться от этих досадных сиреневых стен, от золотистых фриз с претензией и от бордовых плюшевых штор. Их я сорву первым делом – собственноручно! Ибо терпеть не могу мещанство.

В пролёте послышались ругательства и шум. С лестницы кубарем скатился Данилка и шуганулся за мою спину. Я даже спросить не успела, что случилось, как на ступеньках появилась возмущённая непричёсанная Аглая с метлой в руке:

– Вот я тебе, паршивцу, задам!

– Тихо, тихо, – я подняла ладони вверх. – Что за шум, а драки нет?

– Подглядует, поганец! – с достоинством ответила она, заметив меня, и пригладила растрепавшиеся волосы, вылезшие из косы. Данилка отозвался пискляво из-за спины:

– Врёт она всё! Ничего я не подглядувал! На что там пялиться-та?

– Я же предупреждала, – укоризненно заметила я мальчику. – Мал ещё вообще-то.

– Чё мал, чё сразу мал, – пробурчал он. – Будто не видал девок в бане…

– А ну! – грозно замахнулась метлой Аглая. – Вот проучу щас поперек хребта, будешь мне тут ещё…

– Так! Тихо! – рявкнула я, и они оба смолкли. Я глянула на Аглаю, потом вытащила Данилку из-за спины и толкнула к кабинету: – Ты, иди и поищи инструменты. Найдёшь – получишь зарплату. Не найдёшь – вон пойдёшь!

Мальчик зыркнул недобро, но послушно потащился к двери. Я обернулась к Аглае:

– Ты, быстро мне всех разбудила и спустила вниз! У нас работы по горло, а вы тут бухаете без меня! Немедленно чтобы все девицы были в салоне!

Аглая подняла красивые, но не выщипанные брови, однако остереглась спорить, перехватила метлу поудобнее и снова поднялась наверх.

А я подвинула кресло к шторам и, взобравшись на него, принялась сдёргивать тяжёлую пыльную ткань с крючков.

Когда девицы, зевая и потягиваясь, собрались в салоне, у моих ног уже валялись повергнутые шторы. Увидев это, Пелагея сладенько пропела:

– Ах, мадам не одобрит!

– Мадам уехала на курорт, – резко оборвала её я. – Теперь я тут командую. Кому не понятно – выход вон там.

И махнула рукой за спину. Девицы молчали, переглядываясь. Вперёд вырвалась Авдотья. На её личике светились разные эмоции, но главная – готовность умереть за меня. Дочь уездного полицмейстера упала на колени, заломила руки и возрыдала:

– Матушка, мадам, век не забуду вашу доброту! Поминать вас в молитвах Богине стану каждый день! За ваше участие, за паспорт, что мне господин полицейский выписали!

– Встань, пожалуйста, – попросила я её, начиная нервничать. Что-то они тут все малахольные какие-то… Авдотья встала, скромно закуталась в платок и отступила за спину Настасье. А та спросила робко:

– Мадам желает чего-нибудь? Я мигом принесла бы…

Я желала. Желала, чтобы они все принялись за работу по обновлению заведения, но до этого надо сперва объяснить им, чего я хочу.

– Девушки, – начала я. – С сегодняшнего дня ваша жизнь изменится. Больше никаких мужчин! То есть…

Я осеклась, увидев недоумённые лица, поправилась:

– Нет, мужчины будут, но спать с ними не надо будет. Более того, в заведении это будет строго запрещено.

– А как же мы… – растерянно пробормотала Аглая. – Нет, но как?

– Милая моя, только не говори мне, что ты умеешь работать только своим нижним местом! – разозлилась я, хотя и предвидела такой поворот. Девушка зарделась, но быстро взяла себя в руки. Ответила слегка грубовато:

– Вы, мадам, сами бы для себя решили, чего хотите.

– А я решила.

Пнула портьеры на полу и продолжила твёрдо:

– Я хочу сделать из заведения музыкальный салон.

– Эт мы чо, петь и играть будем, а так искать себе содержателей?

Голос Аглаи звучал презрительно, и я поморщилась. Да, она тут заводила. Она диктует девицам, как себя вести. Странно, что мадам Корнелия не взяла её заведовать заведением… Но не взяла. А меня вытащила из моего мира. Значит, я всё сделаю по-своему. И мне нужно заручиться согласием Аглаи, если я хочу, чтобы девицы за мной последовали.

– Аглая, я хочу с тобой поговорить наедине, – сказала, дав понять, что возражений не потерплю. – А вы, все остальные, займитесь уборкой. Я хочу видеть этот салон чище больничной палаты!

И, сделав знак Аглае, направилась в кабинетец.

Как только мы остались с ней наедине, Аглая села в кресло у стены, положив ногу на ногу и стянув концы шали на груди. Эта поза называлась максимальным закрытием. Девушка была готова сопротивляться до конца и не принимать мои идеи. Надо преломить. Надо убедить. Она должна стать моей союзницей.

А для этого необходимо показать ей перспективы.