Хозяйка «Волшебной флейты» (СИ)

Ведь мы все хотим для себя чего-то большего и лучшего, чем имеем сейчас, не так ли? Если уходить от старого мужа – то к новому, лучшему. Если менять работу – то престижнее и зарплату повыше. Если сутенёра искать другого – то чтоб бил поменьше и не отбирал много денег… А что надо девушкам на самом дне социального мира?

– Аглая, ты видела, что Авдотья получила паспорт?

Та кивнула. Я прищурилась:

– Не хочешь ли и ты получить паспорт вместо жёлтого билета?

Она посмотрела на меня с недоверием:

– А вы могёте, мадам?

– Мадам могёт, – фыркнула и поправилась: – Да, я могу. Более того, я сделаю вам всем паспорта. Аглая, я сделаю из вас приличных девушек и всё за мой счёт!

Тут уж рассмеялась она. Грудным смехом, невесёлым, но отчего-то настолько задорным, что я невольно залюбовалась ею. Что-то в ней есть такое, непонятное, что притягивает взгляд и заставляет смотреть, смотреть…

– Что не так?

– Вот гляжу я на вас, мадам, и в толк взять не могу, – она повела плечами и стянула концы своей любимой шали на груди. – Вам зачем это?

Я шумно выдохнула. Как это объяснить? Зачем, зачем… Надо!

– Понимаешь, это для меня как будто искупление грехов, – сказала и настороженно глянула на Аглаю. Она скривилась – незаметно, на миг, но я заметила. Ответила мне:

– Хотите за наш счёт искупить свои грехи? А примет ли Богиня такое искупление?

– Я надеюсь, – вздохнула. – Ладно, не будем о высоком. Музыкальный салон. Тебе это о чём-нибудь говорит?

– Петь, плясать, что ещё?

– Петь, играть на инструментах и показывать спектакли, – терпеливо объяснила я. Аглая не впечатлилась:

– А ежели мы не умеем?

– Вот тут мне будет нужна твоя помощь. Хочу пригласить людей, которые вас обучат манерам и пению, может быть даже актёрскому мастерству! Но совершенно не знаю, где их искать.

Она отмахнулась с таким видом, будто на каждой улице стояло по пять учителей танцев и ждало, когда я их приглашу. Что ж, пусть займётся этим, одной проблемой меньше. Я встала и взяла из шкафа несколько папок, положила их на стол и шлёпнула по ним ладонью:

– Ты должна мне помочь разобраться с ценами и поставщиками. Потом, когда девицы закончат с уборкой, позавтракаем. Я привезла пирожные.

Сказать, что Аглая удивилась, значит, ничего не сказать. Она вытаращила на меня свои красивые чёрные глазищи и даже рот раскрыла. Стоп, это пирожные произвели на неё такое впечатление или поставщики? Я покачала головой, указала девушке на стул:

– Садись, будем выписывать имена и адреса. Я люблю, чтобы всё было под рукой.

Подсунула ей бумагу и перо в чернильнице, но Аглая смутилась:

– Не умею я, мадам. Не обучена грамоте.

– Ох ты ж… – вздохнула я. – А кто умеет?

– Аннушка.

– Аннушка у нас теперь будет и швец, и жнец, и на бумаге писец, – съязвила, а потом махнула рукой: – Ладно, зови Аннушку, а сама иди помогай. И не забудь всех настроить на правильный лад, договорились?

– На правильный – это чтоб не рыпались? – фыркнула иронично Аглая, но послушно вернулась в салон. Через пару секунд появилась невесомая аристократка Аннушка. Она присела в очень элегантном реверансе и своим обычным бесцветным голосом спросила:

– Звали, мадам?

– Звали, – откликнулась я. – Садись, будешь записывать.

Безропотная и безответная Аннушка присела на стул, каким-то очень изящным жестом откинув вбок край платья, и мне в голову пришла ещё одна бредовая идея. Я прищурилась, медленно открывая первую папку, и спросила:

– Анна, ты ведь обучена хорошим манерам, не так ли?

– Да, мадам.

– Не возьмёшься ли за своих коллег?

– За кого, мадам?

– За девушек. Нужно поднатаскать их, чтобы стали настоящими дамами!

Она подняла на меня свои серые очи, и я только сейчас заметила, как искусно они подведены тёмным. Аннушка не мазалась, как остальные девицы, она красилась в стиле «нюд». Вроде бы никакой косметики на лице нет, но это только видимость. Во взгляде Анны впервые за два дня скользнуло удивление, но сразу же исчезло, и девушка стала снова безразличной ко всему. Она сказала задумчиво:

– Я не смогу научить их многому. Да и зачем, мадам?

– Мне нужно, чтобы они держались прямо, умели есть с ножом и вилкой, а также знали, к кому как обращаться. Я намерена принимать здесь не только средний класс, но и знатных людей.

Глянула на Анну и подняла палец вверх:

– Не обязательно мужчин!

И без того бледная девушка побелела ещё сильнее и выдохнула с присвистом. Потом сказала:

– Если так, мадам, то я вынуждена буду оставить заведение.

Я обошла стол, приблизилась к ней вплотную и спросила тихо:

– Отчего же? Ты можешь всё мне рассказать.

– Не спрашивайте, мадам, я не отвечу, – дрожащим голосом проблеяла она, и я поняла, что ничего не добьюсь от милой и тихой Аннушки, даже если начну резать её на кусочки. Что ж, членовредительство в мои планы не входит, поэтому отстану от девушки. Придвинула к ней чернильницу и сказала холодно:

– Давай, я буду диктовать, а ты пиши.