Хозяйка «Волшебной флейты» (СИ)

– Как положил, так и возьмёт, – беспечно откликнулась я. – Как будто я не видела бандюганов в жизни! Вы кушайте, вкусно?

– Вкусно, – буркнул он. – Мне придётся приставить к вам городового… Их у нас и так немного.

– Вот ещё!

Платоша, приставь ко мне себя, будь душкой!

– Кстати, Татьяна Ивановна, как вы узнали, где я живу?

Его глаза глянули подозрительно. Я похлопала ресничками, отозвалась:

– От одного из ваших полицейских. Просто удивилась, когда на месте преступления вместо вас увидела господина Трубина. Вы знаете, Платон Андреевич, ведь он хотел меня снова упрятать за решётку!

Пожаловалась и на сердце отлегло. А Городищев поднял брови:

– Какое опять место преступления? Госпожа Кленовская, куда вы опять ввязались? Вас совершенно невозможно оставить без присмотра!

Он даже тарелку от себя отодвинул, глядя на меня с упрёком и негодованием. Я возмутилась:

– Во-первых, я никуда не ввязывалась! Я просто пришла к пани Козловской, модистке, чтобы заказать платье на завтрашний бал у княжны Потоцкой. И абсолютно случайно наткнулась на труп её служанки! Во-вторых, господин Трубин явно воспылал ко мне ничем не оправданной ненавистью! Я вас попрошу, когда вы поправитесь, поговорить с ним. Чтобы он оставил меня в покое.

– Постойте, Татьяна Ивановна, какой труп? Кто-то убил служанку модистки Козловской?

– Ага, тот же самый человек, который убил Лалу Ивлинскую. Я просто понять не могу, почему он убивает модисток? Может быть, у него фобия модисток? Модисткофобия… Мало ли… Всякое бывает! Вы знаете, я когда-то интересовалась этим и читала в интернете! Можете себе представить, что существует фобия глотать, смотреть на лысых и даже фобия арахисового масла?

– Какого-какого масла? – растерянно смотрел на меня Городищев. Я очнулась и закрыла рот ладонью. Дура! Фобии, интернеты… Я напугаю его и оттолкну, так нельзя!

– Забудьте, я болтаю всякую ерунду, потому что волнуюсь.

– Отчего вы волнуетесь, Татьяна Ивановна?

– От вашего присутствия, – ляпнула и закрыла глаза от отчаянья. Трижды дура! Разве можно так безобразно клеить такого классного мужчину? Я всё делаю неправильно!

– Вы такая необычная женщина, – восхитился он непонятно чему. Я умилилась. Он что ли влюблён? Только влюблённые умеют прелестно превращать недостатки в достоинства. Мой же вы хороший, Платоша!

– Самая нормальная, – кокетливо ответила я. – Ешьте ваш суп, а то он окончательно остынет. А я пока вам скажу одну ужасную вещь.

– Что может быть ужаснее, чем оборотень, который уже убил двух женщин?

– Только то, что это не оборотень.

Он поднял взгляд, вцепился глазами в мои глаза, прищурился:

– Вы опять начинаете сеять зерно сомнения, Татьяна Ивановна? К чему упорствовать?

– Слушайте внимательно. Ещё когда я стояла над трупом госпожи Ивлинской, что-то в ране привлекло моё внимание. Тогда я не поняла, что именно, а вот сегодня поняла. В углу рваной раны очень чёткий порез.

Городищев слушал и молчал. Я выложила второй козырь:

– Когда я спросила у пани Ядвиги, что произошло, она рассказала мне, что увидела, как что-то блеснуло, и упала в обморок. Спрашивается: что могло блеснуть? Не зубы же! Зубы не блестят так, чтобы запомнить это. Значит, что?

– Нож, – бросил Городищев и отодвинул тарелку. – Зачем оборотню нож?

– Вот. Во-о-от! Оборотню нож совершенно ни к чему.

– Да, жаль, что меня не было на месте преступления сегодня. Но Трубин – квалифицированный полицейский, он обязательно найдёт убийцу.

– Трубин – наглый прохвост и говнюк! – припечатала я. – Если он что-то и сделает, так меня упрячет за решётку, потому что я ему отказала!

– Вы ему – что?!

– Отказала, когда этот нахал пригласил меня в номера, пообещав выпустить. Но это неважно. Важно то, что ваш Трубин даже собаку не посадит в тюрьму за убийство кошки. Он просто клинический идиот.

Городищев хмыкнул и сказал:

– Вы слегка преувеличиваете, Татьяна Ивановна.

– Ну разве что слегка. Не клинический, а просто идиот.

Он откровенно фыркнул, смеясь, потом махнул рукой:

– Оставим Трубина в покое. Зачем убийце маскировать своё преступление под дело рук… клыков оборотня?

Я пожала плечами:

– Откуда мне знать? Неделю назад я представить себе не могла, что оборотни существуют!

– Из какой глубинки вы приехали?

– Вы меня об этом уже спрашивали, – буркнула. – Я приехала издалека. А вы лучше знаете, зачем убийца это сделал.

Он покачал головой, приняв задумчивый вид. Потом сказал:

– Нет, мне это неизвестно. Но я найду его, будьте покойны. К тому же, мне отчего-то кажется, что вы тоже замешаны в этих делах. Каким боком – нам тоже предстоит выяснить.

Я возмутилась:

– Ни в чём я не замешана! Я же говорю: я только неделю как приехала сюда! Даже не знаю никого.

– И вы ни с кем не успели поругаться? Зная ваш неуёмный, неженский характер, ни за что не поверю, Татьяна Ивановна.

Он усмехнулся. По-доброму так, мягко. Я пожала плечами, любуясь на изгиб его губ:

– Да вроде нет. Даже с княжной Потоцкой подружилась…

– Подумайте ещё, будьте так добры.