В разгар кризиса рождения Северной Ирландии в 1920–1923 годах пресвитерианское общество взбудоражили «возрождения» классического представителя экстравертного ольстерско-американского фундаментализма Уильяма П. Николсона, деятельного и сурового реалиста, пренебрегавшего мелочами, – или, с другой точки зрения, исполненного огня Благой вести. Николсон – проблематичная фигура. Ему приписывают честь спасения Ольстера от полномасштабной войны, так как «возродившиеся» отвратились от насилия, но в той же мере его, подобно предшествовавшим ольстерским ривайвалистам, можно рассматривать как подтверждение «осадного менталитета» ольстерского протестантизма в рабочей среде. В последующие годы он дал благословение представителю нового поколения пресвитерианцев-популистов, которому было суждено более продолжительное и политически значимое служение во время затяжной гражданской войны в Ольстере. Иан Пейсли, основатель церкви, назвавшей себя Свободной пресвитерианской, вспоминал, как Николсон молился о том, чтобы в служении Евангелию Пейсли был дарован такой же острый язык, как у коровы. Если не Бог, то сам Пейсли принял это во внимание, и несмотря на быстроту, с которой он возвысился, а в пожилом возрасте завершил политическую карьеру, на нем лежит значительная доля ответственности за бездействие ольстерских политиков на протяжении трех десятилетий насилия в конце ХХ века.[1792]
Нарастание напряженности между католиками и протестантами
Злостный антикатолицизм в Северной Ирландии межвоенного периода эхом отозвался на островах Атлантического океана, особенно в Уэльсе и Шотландии. Уэльские протестанты-нонконформисты гордились своей гегемонией в жизни Уэльса, но вместе с тем сознавали, что численность их конгрегации сокращается, несмотря на общенациональные вспышки «возрождения», связанного с Пятидесятницей, в 1904–1905 годах. Их тревогу усиливало нараставшее присутствие католиков в Уэльсе, наводненном ирландцами и другими иммигрантами. Уэслианский священник Льюис Эдвардс в 1931 году был не одинок в своем публичном заявлении: «Ни для кого не секрет, что католики противятся всему, чем дорожит в жизни уэльский народ».[1793]
В схожих обстоятельствах комитет генеральной ассамблеи (пресвитерианской) церкви Шотландии в 1923 году выразил опасение за шотландскую культуру, оказавшуюся под натиском ирландских иммигрантов. В открыто расистском заявлении, неожиданном для этнически смешанных шотландцев, прозвучало: «Народы, однородные по вере и представлениям, сохранившие расовое единство, всегда были наиболее процветающими, на них Всевышний возлагал самые ответственные задачи и даровал величайшую меру успеха в их решении. Стремление к солидарности против католичества было важным элементом успешного воссоединения в 1929 году двух половин Шотландской церкви, разделившейся в 1843 году (см. с. 930), и это воссоединение сочеталось с обращенными к правительству призывами узаконить сокращение численности ирландских иммигрантов в Шотландии. Антикатолические волнения вспыхивали в Эдинбурге еще в 1935 году.[1794]Англия тоже не избежала подобных настроений, страдая от унизительной потери одного из подчиненных соседей по архипелагу в Атлантике. Когда епископы Англиканской церкви попытались покончить с раздорами по поводу литургии между англо-католиками и сторонниками Евангелической церкви, издав новый молитвенник, плоды их трудов, которые тщательно выверялись на протяжении двадцати лет, были дважды отвергнуты в парламенте – в 1927–1928 годах, под оживленные разговоры о папизме.[1795]
Следует признать, что члены парламента от округов, находящихся за пределами Англии (и один коммунист-парс, представляющий Баттерси Норт) сыграли решающую роль в голосовании по вопросу, который, строго говоря, касался только англичан, однако бытовой антикатолицизм глубоко укоренился в английском сознании.[1796] Респектабельная Англия представляла собой церковь –