Христианство. Три тысячи лет

Помимо поразительных организаторских способностей и внимания к деталям, Олдхэм умел строить с церковными лидерами и с теми, в ком он видел задатки лидеров Церкви в целом (в том числе с Бонхёффером и Джорджем Беллом) отношения, основанные на взаимной симпатии. Он чувствовал себя как дома в «Атенеуме», величественном лондонском клубе, предназначенном для джентльменов, способных похвастаться скорее образованием и талантом, нежели блистательным происхождением: епископы то и дело выходили из дверей этого клуба и входили в них, Олдхэму он заменял Ватикан. Жадно читая труды немецких богословов, он поддерживал связь с известными теологами Северной Европы – в число его друзей наряду с Бонхёффером входили Карл Барт и соперник Барта, либеральный протестант Эмиль Бруннер, – и посвятил свою жизнь стремлению привлечь к совместной деятельности как можно больше церквей.[1847]

Его первым триумфом на поприще администратора стала Миссионерская конференция в Эдинбурге в 1910 году, – на сегодняшний день самое значительное и всеобъемлющее событие такого рода. Впервые приглашения получили не только церкви Европы и Америки и не только протестантские церкви, но и в этом случае были установлены рамки: в списке приглашенных не оказалось африканцев. Индия с ее проблемами осталась в центре внимания.

Важно то, что Олдхэм и его коллеги признали особые трудности и вместе с тем конкретный потенциал англиканства, Епископальной церкви со структурой, которая выглядела многообещающе и заключала в себе борьбу протестантского и католического самосознания, воплощая раскол Западной церкви, вызванный Реформацией. Представителей Высокой англиканской церкви, которые ценили католичество и зачастую подозрительно относились к протестантам в собственной церкви, а тем более за ее пределами, уговорили посетить Эдинбург, где им представился шанс увидеть, что совместная работа с другими протестантскими церквами имеет свою ценность. Они могли поделиться давними связями с Православной и Католической церквами – некоторые англо-католики стремились объединиться с Римом и православием с 50-х годов XIX века – и это открывало перед экуменизмом широкие перспективы за рамками протестантизма, пусть даже довольно неопределенные на том этапе.[1848]

И самое главное, участники конференции разъезжались после этого успешного и волнующего события, признавая, что церкви уже не в состоянии действовать порознь, распространяя весть единства и любви, и этот принцип применим для Европы так же, как и для Индии. Так была отправлена весть «всем христианским землям», для которых ближайшие десять лет оказались «поворотным пунктом в человеческой истории», – но не тем, которого они с радостью ожидали.[1849]

Первая мировая война стала еще одним полезным призывом к смирению для европейского христианства.

Два епископа, американский епископальный и шведский, превратили идею конференции в более длительный диалог. Чарльз Брент был епископом-миссионером на Филиппинах, в то время подчиненных Америке; он предложил ряд дискуссий и конференций, которые рассматривали бы проблемы «веры и порядка» – во что верит церковь и какую структуру она имеет. Это помогло бы прояснить ее задачу в новых условиях, а также, возможно, вызвало бы последовательную реакцию на все, что Просвещение предназначало для христианского понимания, к худу или к добру. Подобные выводы могли указать новые пути к исцелению древних ран в христианстве. Шведский лютеранский предстоятель, архиепископ Натан Сёдерблюм, сосредоточил внимание на другом испытании для церкви в эпоху перемен, беспорядка и тревог: разработке эффективных рекомендаций, позволяющих оставаться христианином в современном обществе. Местом проведения первой конференции «Жизнь и труд» в 1925 году был выбран Стокгольм: неутомимый Олдхэм взял на себя еще одну грандиозную организаторскую задачу. Примечательно, что конференцию посетили несколько представителей Православной церкви, количество которых росло, несмотря на представления о церкви, обособившие их от протестантов и даже англикан.[1850]

Эти два движения в конце концов объединились в 1948 году во Всемирном совете церквей, который после обретения внушительной штаб-квартиры в Швейцарии и центрального секретариата претендовал на статус христианского аналога ООН, созданной в 1945 году и заменившей Лигу наций, которая дискредитировала себя. И действительно, в той степени, о которой до последнего времени вспоминали редко, Всеобщая декларация прав человека, принятая ООН в 1948 году, была продуктом того же экуменического либерально-протестантского объединения священников и мирян, которое восходит к эдинбургской миссионерской конференции.[1851]