Христианство. Три тысячи лет

Папе Иоанну Павлу II было некогда вести с епископатом дискуссию о коллегиальности Второго Ватиканского собора. Он стремился к централизации назначений епископов с педантичностью, не имеющей аналогов в истории католичества, зачастую предназначенной только для того, чтобы опровергнуть ожидания местного диоцеза. Периодически ему встречались достойные соперники, особенно в Швейцарии. С 1988 года в тихих швейцарских долинах Гризона (Граубюндена), спустя долгое время после первых проблесков религиозной терпимости в разгар конфликтов Реформации (см. с. 697–698) разыгралась неожиданная драма духовного свойства, главным действующим лицом которой стал новый епископ диоцеза Кур. Согласно многовековой традиции, право выбора принадлежало соборному духовенству Кура, но папа не верил, что швейцарцы способны выбрать убежденного католика; он отправил собственного воинственного и ультраконсервативного кандидата Вольфганга Хааса «помочь» прежнему епископу подготовить преемника к исполнению обязанностей. Жители Кура не стерпели этого. Прибыв на свое посвящение в сан, «помощник» прежнего епископа застал у собора толпы верующих, которые лежали, вытянувшись во весь рост, и преграждали вход в собор. Хаасу и его высокопоставленным гостям, в том числе князю Лихтенштейна, пришлось перебираться через простертых прихожан, чтобы присутствовать на весьма негромкой церемонии. Этим дело не закончилось. Матери отказывались отправлять своих детей на конфирмацию к папскому епископу. Церковные колокола протестующе звонили, когда епископ Хаас сменил прежнего епископа и назначил своих иерархов, муниципалитет даже отказывался выдать ему ключи от его дворца. Наконец папа нехотя сдался и сменил нежеланного прелата, которому, чтобы сохранить лицо, отвели специально учрежденный архиепископский престол в крохотном Лихтенштейне. Добрые жители княжества невысоко оценили Хааса.[1941]

Папа против культурной революции

Аспектами культурной революции 60-х годов ХХ века, доставлявшими папе особенно много беспокойства, были откровенная пропаганда половых отношений и стремление поставить под сомнение традиционные гендерные роли. К целому спектру позиций он приклеил общий броский ярлык «культура смерти» и был гораздо более последовательным, нежели большинство американских сторонников евангелизма, в страстном желании защитить человеческую жизнь. Наряду с категорическим отрицанием абортов, которое разделяли сторонники евангеличества, он был яростным противником смертной казни преступников, которую так часто приводили в исполнение в США, и смутил президента Джорджа У. Буша суровым осуждением возобновившегося вторжения американских войск в Ирак во время второй войны в Персидском заливе. С точки зрения папы, видное место в культуре смерти занимали искусственные методы контрацепции. О пересмотре запрета, наложенного Павлом VI, даже не заходила речь, хотя стало ясно, что использование презервативов – один из наиболее эффективных способов сдержать распространение СПИДа во всем мире.[1942]

Тем не менее постоянство (во зло или во благо) Иоанна Павла II в этих вопросах оставило Ватикан без поддержки, когда возникла одна из самых болезненных проблем – сексуальное насилие священников над детьми и молодежью. Плохо было уже то, что мир узнал, какие масштабы приняло явление на памяти живущего поколения: еще хуже оказались свидетельства того, что на протяжении своей истории Церковь скрывала подобные случаи и преследовала тех, кто осмеливался роптать, – в сущности, это отношение осталось неизменным с 90-х годов ХХ века. Проблема возникла не только ввиду стремления занимать оборонительную позицию, свойственного всем крупным учреждениям. Она была наследием образа, складывавшегося веками, – образа священника, который объективно отличается от других людей уже одним тем, что посвящен в сан. Отсюда было недалеко до позиции, предполагавшей применение иных нравственных стандартов по отношению к столь особым людям.[1943]

Удары по авторитету Церкви