Хроника смертельной весны

Черт, снова неприятное чувство, что кто-то буравит взглядом ему спину. Сергей вновь оглянулся — краем глаза зацепил какое-то странное мельтешение. Он машинально просканировал ближайшее окружение: пара влюбленных обнимается на соседней каменной скамье, в двух шагах справа японцы фотографируют конную статую какого-то короля, еще чуть поодаль — одинокая мужская фигура в анораке, с надвинутым на лицо капюшоном… Слева, на гранитный парапет, уселся молодой парнишка, совсем мальчик и, похоже, курит травку — до чуткого носа Булгакова доносится характерный запах. Ну надо же, ничего не боятся, эти французы… «А ты стал параноиком», — сказал он себе.

«Посмотри мне в глаза, — с нежностью шептала Катрин в то утро — самое счастливое утро его жизни. — Посмотри мне в глаза… Неужели там только привязанность к другу?» «Как я мог так ошибаться…» Да нет, оказывается, он вовсе не ошибался! Они так и не стали родными людьми — Катрин отторгала мужа, как кровь неподходящей группы, как донорскую почку, которая не прижилась. И душа ее, распознавая его, Булгакова, как чужеродный ген, сопротивлялась ему, умирала с каждым днем, с каждой минутой, пока в итоге не почернела от безнадежной тоски. «Я тебя ненавижу! Ты высокомерный, равнодушный эгоист!» — вот здесь Катрин была кристально честна — и перед собой, и перед ним. Наконец-то! Если бы можно было вернуться в то ноябрьское утро, когда все еще можно было остановить…

«Ш-ш, — услышал он за спиной. — Не двигайся. Шевельнешься — умрешь». Несмотря на угрозу, Булгаков все же повернул голову налево — единственное, что он успел рассмотреть — уродливый шрам на половину лица, и голубой глаз, показавшийся ему до боли знакомым. Человек быстро надвинул капюшон поглубже на лицо, — «Я же сказал — не двигайся!» Булгаков опустил взгляд — узкий стальной клинок сверкнул в последних лучах заходящего солнца — сейчас будет нанесен удар — в бок, снизу вверх. Но он еще успеет зажать запястье, несущее смерть — опыт морского пехотинца позволит ему опередить убийцу.

«Я тебя ненавижу! Я тебя ненавижу!» — он так ясно услышал голос жены. И не сделал ни малейшего движения, чтобы уклониться от смертоносного удара.

22.00, Рамбуйе, Иль-де Франс

Она металась по огромному дому, как мечется плененный, запертый в клетку зверь. Охваченная гневом, Изабель пыталась убедить себя, что все еще можно исправить, что Сергей просто испугался, что нужно всего лишь подождать — и он все поймет — словом, говорила себе все то, что говорят брошенные женщины. Но жестокая мадам Магистр, в руках которой сосредоточенна огромная, практически неограниченная власть, иронически усмехалась: «Что там понимать? Тебя бросили, как ненужную вещь, тебе предпочли безродную русскую шлюху, которая не умеет по достоинству ценить счастье, которым одарила ее судьба». «Господи, да что он в ней нашел?» На этот сакраментальный вопрос мадам Магистр презрительно кривилась: «Он? Что они все

в ней нашли?.. И Серж, и Гарретт, и… Жики. Проклятая, проклятая…» Поток невыносимых отчаянных мыслей прервал звонок:

— Мадам Магистр? Я решил одну проблему.

— Что? О чем ты говоришь?

— Та женщина больше вас не побеспокоит. Она совершенно случайно отравилась газом.

— Совершенно случайно? — Изабель почувствовала, как заколотилось сердце.

— Конечно, случайно. Не сомневайтесь.

— Девочка у тебя?

— Разумеется. Она здорова, все хорошо. В монастыре за ней хорошо ухаживали. Немного испугана — и только.

— Немедленно вези ее ко мне.

— Стоит ли, мадам Магистр? Может, я…

— Твоего мнения никто не спрашивает. Вези, сказала.

— Слушаюсь.

Изабель остановилась перед камином. В нем жарко потрескивали сухие дрова. Изабель любила, чтобы камин топили именно дровами. К черту угли — от них нет такого чудесного запаха, совершенно мертвая субстанция… Итак, эта мерзавка по имени Катрин, мертва. Отлично. А самое главное — она, Изабель, не при чем. О господи…

— Антуан!!! — закричала она в трубку.

— Да, мадам Магистр!

— Мой приказ в отношении мсье Булгакова… Он выполнен?

— Мадам, я отправил исполнителя два часа назад.

— Отзовите немедленно.

— Боюсь, это сложно.

— Почему? — голос Изабель внезапно сел.

— Потому что исполнитель давно должен был выполнить приказ. И у него выключен звук на телефоне.

— Делай что угодно, но останови его.

— Мадам Магистр, — Антуан, казалось, растерялся. — Это не в моих силах. Я даже не знаю, где он.

— Отследи по телефону.

— Я попробую, конечно, но гарантировать ничего не могу.

— Антуан, тебе не поздоровится, если с мсье Булгаковым что-то случится.

— Слушаю, мадам.

— Я жду девочку.

— Я уже в пути, мадам. Буду через полчаса.

— Не заставляй меня ждать!