Хроники 1340–1350

Король весь трясся от гнева и досады. Ничего не ответив, он проехал еще немного вперед. Ему казалось, что следует направиться к его брату, графу Алансонскому, знамя которого он видел на одном пригорке. Оный граф Алансонский, превосходно построив своих людей, двинулся на англичан и вступил с ними в бой, а граф Фландрский сделал так же с другой стороны. И скажу я вам, что эти два сеньора и их отряды, обойдя стороной лучников, добрались тогда до самой рати принца, и сражались там очень долго и очень отважно. Король Филипп охотно бы к ним присоединился, если бы мог, но перед ним стоял такой большой заслон из английских лучников и латников, что прорваться через него было никак нельзя. Ведь чем ближе король подъезжал, тем яснее врагу становилось, куда движется его боевой порядок[1457].

В тот день, поутру, король Филипп подарил монсеньору Жану д’Эно вороного скакуна, необычайно рослого и красивого. Названный мессир Жан отдал его одному своему рыцарю, монсеньору Тьерри де Санселю, который носил его знамя. Тогда случилось, что рыцарь, сидя верхом на этом коне и держа знамя, промчался через весь боевой порядок англичан. Когда он уже был вне битвы, в тылу противника, и собирался повернуть назад, его конь, будучи ранен стрелой из лука, споткнулся и упал в один ров. Там бы и погиб неминуемо рыцарь, но его паж на другом скакуне последовал за ним и, обогнув стороной место битвы, нашел его как раз в тот момент, когда он лежал во рву и не мог подняться. У рыцаря не было иной помехи, кроме коня, который его придавил, ибо англичане не выходили за пределы своих построений, чтобы кого-нибудь захватить в плен или добить. Тогда паж спустился в ров, помог своему хозяину встать и усадил его на [своего] коня. Такую вот прекрасную службу он ему сослужил! И знайте, что сир де Сансель не пожелал вернуться назад тем путем, который уже проделал. Да, по правде говоря, он и не смог бы.

[109]

О том, как многие знатные сеньоры Франции погибли, и о том, как юный принц Уэльский оказался в большой опасности

Эта битва, разыгравшаяся в субботу, в поле между Лабруа и Креси, была весьма ожесточенной и ужасной. Там было совершено много доблестных деяний, которые, однако, остались в безвестности. Ведь когда началась битва, было уже очень поздно, и это повредило французам больше, чем что-либо другое. Многие латники, рыцари и оруженосцы теряли в темноте своих сеньоров и хозяев. Беспорядочно блуждая по полю, они часто наталкивались на англичан, которые тут же их убивали. Ведь англичане еще утром постановили никого не щадить и не брать в плен ради выкупа, ^I-поскольку было известно, что противник преследует их с очень большими силами.^-II

[1458]

Граф Людовик Блуаский, племянник короля Филиппа и графа Алансонского, вступил в бой вместе со своими людьми, под своим знаменем, и вел себя очень отважно. Так же сделал и герцог Лотарингский. Многие говорят, что если бы сражение началось утром, а не в сумерках, французы могли бы вновь собраться с силами и совершили бы великие ратные подвиги, коих там вовсе не было. И, тем не менее, некоторые французские рыцари и оруженосцы, а также их сторонники, как немцы, так и савойцы, силой оружия прорвали строй лучников в рати принца и, выйдя прямо на латников, очень храбро сразились с ними на мечах врукопашную. И было там совершено множество прекрасных подвигов.

На стороне англичан сражались очень славные рыцари — мессир Рейнольд Кобхем и мессир Джон Чендос, а также многие другие, каждого из коих я не могу назвать поименно, ибо там, рядом с принцем, находился весь цвет английского рыцарства. Тогда граф Нортгемптон и граф Арундел, которые руководили второй ратью и стояли поодаль[1459]

, пришли поддержать рать названного принца, и в самую пору, ибо иначе ей пришлось бы весьма тяжело. Те, кто руководил принцем и служил ему, видя грозившую опасность, послали из своих рядов одного рыцаря за помощью к королю, который стоял выше всех остальных, на холме с ветряной мельницей.

Когда рыцарь прибыл туда, то сказал:

«Монсеньор! Граф Уорик, граф Оксфорд и мессир Рейнольд Кобхем, находясь рядом с принцем, вашим сыном, выдерживают сильный натиск французов, которые яростно наступают. Поэтому они просят, чтобы вы с вашей ратью оказали им помощь и отвели бы угрозу. Ибо они опасаются, что если натиск усилится и продлится долго, вашему сыну не выстоять».

Тогда король спросил у рыцаря, коего звали мессир Томас Норвич: