Хроники 1340–1350

Когда противники сошлись уже достаточно близко, чтобы начать бой, монсеньор Отон Дориа и его генуэзцы, двигавшиеся впереди войска короля Франции, стали трубить и гудеть, производя столь великий шум всякими инструментами, что трудно было расслышать что-нибудь еще. Вместе с тем шел дождь, грохотал очень сильный гром, сверкали яркие молнии и поднялась ужасная буря. В этот момент и начали сражаться противники. Битва — очень опасная, кровопролитная, беспощадная, яростная и ужасная — длилась с поздних нон почти до самой ночи. И пришлось там принцу Уэльскому столь непросто, что он дважды был повержен на колени. Тогда его знаменосец, монсеньор Ричард Фитц-Саймон, положил знамя себе под ноги и встал на него для надежности. Дабы выручить хозяина, он взял свой меч двумя руками и начал защищать принца, восклицая: «Эдуард и Святой Георгий! На помощь к сыну короля!» Откликаясь на этот призыв, подоспел епископ Даремский со многими отважными рыцарями. Они выручили принца, и тогда монсеньор Ричард вновь поднял его стяг. Это столкновение стало великим и смертельным побоищем, и была там битва такая яростная, жаркая и ужасная, что даже до самого короля Франции долетали стрелы лучников. Конь монсеньора Жана д’Эно был убит под ним, многие люди из его полка были ранены, изувечены, убиты, раздавлены, растоптаны и вырезаны. И были там убиты король Богемский, граф Алансонский, граф Фландрский, герцог Лотарингский, граф Блуаский, граф Аркурский, виконт Вантадурский, граф Зальмский, граф Омальский, граф Монбельярский

[1708], виконт Туарский, граф Форезский, граф Бламонский и монсеньор Тибо де Бар[1709]

, блюститель Бара. Рыцарей-банеретов погибло добрых пять сотен, башелье — шестнадцать сотен, а пехотинцев из многих земель — тридцать пять тысяч, не считая самих англичан. Все уцелевшие французы бежали, куда смогли, пользуясь темнотой. Тогда монсеньор Жан д’Эно потихоньку увел короля Франции ночевать в Дуллан. На следующий день поутру король и монсеньор Жан с оставшимися у них людьми прибыли в город Амьен. Англичане же провели всю ночь на поле битвы. В течение всей ночи туда разрозненно возвращались [французские] латники, по восемьдесят, шестьдесят или сто человек, чтобы попытаться отыскать и опознать тела своих сеньоров, прежде чем враги снимут с них латы. Но будьте уверены, что англичане, которые охраняли и стерегли поле, убивали их сразу, как они прибывали. Так убили они той ночью, уже после окончания битвы, большое количество французов.

История 127

О новой битве, которая разыгралась в воскресенье, на следующий день после великого сражения

После разгрома, случившегося в субботу перед днем Усекновения главы Святого Иоанна Крестителя, в год 1346, снова собрались французы воскресным утром за небольшим лесом Креси, на маленькой горе: двенадцать тысяч человек из многих земель, а также латники, рыцари, оруженосцы и другие люди, чьи сеньоры погибли. И была там большая битва между противниками, и многие люди были убиты, ранены и взяты в плен. Но в конце концов французы снова были разгромлены, пленены и перебиты, а немногие уцелевшие обратились в бегство. Англичане вели преследование на расстоянии, превышавшем одно лье, убивая и раня людей и лошадей. В этом втором бою и во время погони французы потеряли убитыми добрых шесть тысяч человек, не говоря уже о пленных. Король Англии задержался в Креси на четыре дня вместе со своим сыном, принцем Уэльским, и другими баронами, которые в субботу одержали победу в великой битве. И спросил король Эдуард Английский своего сына, принца Уэльского, как ему показалось: участвовать в битве — хорошая забава? И принц промолчал, смутившись.

Тогда король взял с собой монсеньора Годфруа д’Аркура и множество других соратников, и пошли они осматривать павших. Король велел снять со знатных сеньоров и знатных рыцарей все турникели, мантелины или гербовые котты, как многие их называют, и отнести в его шатер. И когда они увидели там, где искали, тело короля Богемского, король Эдуард велел его поднять, унести, хорошо одеть, положить во гроб и сотворить по нему молебен. Затем он выдал тело немцам, чтобы они доставили мертвого короля в его владения. Он не уделил никакого внимания другим павшим, кроме брата монсеньора Годфруа д’Аркура, графа Аркурского, герцога Лотарингского и графа Алансонского, которые были погребены в одной церковной часовне в Креси. Когда в королевский шатер принесли все турникели, то, по свидетельству очевидцев, их оказалось добрых 22 сотни и даже более. Спустя три дня, когда англичане сняли с мертвых те доспехи, которые им понравились и приглянулись, король велел сложить в одну большую кучу посреди поля всё остальное вооружение, старое и новое, хорошее и плохое, а затем предать его огню и полностью сжечь, дабы оно уже никому ни на что не сгодилось.