Хроники Герода

Булевты поднялись с кресел, удивленно глядя на воина и вход в зал. А через него уже проходил высокий и крепкий воин лет сорока с начавшими седеть волосами и шрамом на правой щеке. От воина-глашатая его одежда отличалась лишь алым плющом, затканным золотыми узорами и заколотым булавкой с большим изумрудом. Волосы на голове скрепляла золотая диадема.

Об этом царе слышали и на Хиосе. Он был необычайно удачлив, богат. Некогда сам Гай Юлий Цезарь предоставил ему и его потомкам права римских граждан. Его знакомствам в столице мог бы позавидовать иной патриций. Сам Август назвал его своим другом. Сегодня в Риме жили в собственном доме и получали образование у лучших риторов и грамматиков Вечного города дети Герода. Важная штучка. С таким стоит быть внимательным.

– Приветствую вас, булевты славного города Хиоса! – дружелюбно проговорил он – Рад случаю, который позволил мне посетить ваш чудесный остров.

– Радуйся и ты, царь иудейский! – за всех ответил Алкиной – прошу расположиться в кресле и доставить нам наслаждение беседой. Слуги сейчас принесут вино и смоквы.

Булевты вновь уселись в свои кресла, а царь Иудеи, недолго думая, занял место председателя.

– Плох гость, что приходит в дом без подарков – неожиданно провозгласил он, громко хлопнув в ладоши.

В зал вереницей вошли слуги с корзинами, прикрытыми сверху тканью.

– Здесь, в корзинах – продолжал царь – тридцать талантов серебра. Этого хватит, чтобы заплатить подать Риму и (он вздохнул) закончить, наконец, строительство колоннады.

Булевты вздрогнули. Дар был, действительно, царским. Груз, висевший на душах, да и над головами членов совета, был одним хлопком ладоней снят этим странным царем далеких и малоизвестных земель. Но Алкиной прожил уже долгую жизнь. В чудо он верил слабо. Как и в изначальную доброту человека. Его опыт подсказывал, скорее, обратное.

– Что же хочет взаимен за свой дар царь иудейский? – осторожно спросил он.

– Разве дар требует чего-то взамен? – проговорил царь, больше похожий на пирата или воина, чем на царя, как его представляли греки.

– Впрочем, если в ответном даре вы, почтенные члены совета, сможете гарантировать мне, что соплеменники мои, проживающие здесь будут пользоваться теми же правами и свободами, что и граждане полиса, я буду несказанно рад. Более того, в этом случае, я буду закупать мрамор в ваших каменоломнях. Очень много мрамора.

– Мы должны посовещаться, царь Герод! – еще осторожнее и тише промолвил Алкиной.

Впрочем, о чем тут совещаться. Предложение здравое и, наверняка, хорошо продуманное. Этот царь лучший купец, чем купцы, с рождения занимающиеся торговлей. Выгодно его предложение Хиосу. А граждане… Что граждане? Их и так становится все меньше. Пусть иудеи острова тоже станут гражданами. Булевты легко проведут это решение. Тем более, что плата за него не только корзины с серебром, но и возобновление работы в каменоломнях, новые доходы города. Булевты согласились со всеми предложениями щедрого царя.

Горожане же, услышав, что им больше не грозит разорение со стороны Августа, славили на улицах и площадях имя иудейского царя, когда тот проезжал со своей охраной в дом, где единоверцы предложили ему свое гостеприимство. Тем же вечером состоялся разговор с главами иудейской общины. Герод объявил, что иудеи Хиоса будут пользоваться всеми правами граждан полиса, а он, Герод, выступит гарантом соблюдения этих прав. Иудеи Хиоса же смогут заработать, продавая ему, Героду, самый лучший мрамор, подыскивая специалистов-каменотесов, строителей. Все это нужно для того, чтобы выполнить зарок, некогда данный Иудой Маккавеем, возродить великолепие древнего Храма. Но справедливо ли то, чтобы только он, Герод, нес все затраты по строительству Храма? Нет. Потому он просит от будущих доходов отчислять на строительство Храма десятину. Согласны ли на это благое дело жители Хиоса, возносящие молитвы Всевышнему? Вот и отлично.

Нет. Это ни в коем случае не дань. Это порыв души. Но для того, чтобы душе было легче воспарить над бренными заботами, он, Герод, готов предоставлять из средств, собранных в Храме, кредиты единоверцам. Какая у нас ставка в морской торговле? Пятьдесят процентов. Значит, те, кто вносят свою лепту в возрождение Храма, будут получать кредиты по тридцать пять процентов. Более низким будет процент и по всем другим кредитам. Он, царь Герод, договорился с Первосвященником народа и Храма, что Храм будет принимать на хранение средства, которые можно и потерять по причине разгула стихии или жадности мытаря. Безопасность этих вкладов гарантирует лично он, друг Великого Августа, царь Иудеи, глава дома Герода и наследник Антипатра.

Споры были долгими. Иудеи и понимали выгоду этого предложения, и боялись каких-то, пока не видимых им, подвохов. Однако, в конце концов, согласие было получено. Десятина от доходов общины отчисляется на строительство Храма.