Хроники железных драконов

Фата Инколоре стояла у мелкого пруда, подсвеченного через окно на дне. Она оживленно беседовала с тремя тегами-интеллектуалами. Темные рыбы проносились над танцорами, мерцающими в зале уровнем ниже. Преломляемый водой свет подчеркивал ее отталкивающую модную бледность. Наряд фаты Инколоре заставил Джейн и вправду почувствовать себя какой-то карикатурой.

— В голубом — фата Жюиссанте, — прошептал ей на ухо Феррет, — первый кандидат на пост сенатора от Движения Левой Руки на ближайших выборах и еще более вероятный кандидат на замещение фаты Инколоре в привязанностях Гальяганте. Скоро ей предстоит выбор. Или одно, или другое — всего сразу не получить. Рядом с фатой Жюиссанте — лорд Корво. Корво — типичнейший представитель своего класса, чопорный, но скорый на гнев, стоит навлечь на себя его неудовольствие. Смейтесь всем его шуткам. Тощий в малиновом и шляпе с перьями — парвеню. Его игнорируйте.

Он выпустил руку Джейн и исчез.

Она приблизилась к группе. Все были увлечены спором, поэтому ее не заметили.

— Но, безусловно, фата Инколоре…

— Пыточные эксперименты над химерами, согласитесь, доказали…

— Невозможно, чтобы…

Фата Инколоре нетерпеливо затрясла головой.

— Все пытаются проводить аналогии между двумя мирами. Они — низший мир, а мы — высший. Мы — лодка, а они — якорь. Они — реальность, мы — мечта. Смешно. Миры являются просто двумя различными уровнями физического бытия. Наш существует за счет энергий более высокого порядка, нежели любые, имеющиеся в их мире. У них — то же самое, только с обратным знаком. Разделение абсолютное. Ничто из нашего мира не в состоянии существовать у них, и ничто из их мира — в нашем. Если вы сунете руку в нижний мир, ее разорвет с ужасающей яростью и каждый ее атом мгновенно превратится в энергию. Пройти Вратами Снов можно, да, но нельзя что-либо перенести из мира в мир.

— Но торговля детьми продолжается, — высказалась фата Жюиссанте. Лицо парвеню при этом осветилось внезапной самодовольной ухмылкой человека, упивающегося случайно высказанной непристойностью. — Для человека, отрицающего связи между мирами, вы делаете слишком уж стремительную прибыль на подменышах.

На пухлых, словно пчелой ужаленных, губах фаты Инколоре расцвела ярость. Брови взлетели, словно черное пламя. Но гнев, плясавший под ними, переплетался с весельем. Словно у хищника, который обнаружил, что загнан в угол врагом, которого совсем не уважает.

— В конечном итоге между мирами не существует физического обмена, и только это имеет значение. Подменыши — случай особый. Исключение, если хотите, которое… — Она подняла глаза. — А, новая игрушка нашего хозяина.

Все взгляды обратились на Джейн.

— Ой, пожалуйста. — Джейн скроила уязвленное лицо, хотя больше всего ее интересовала только что прерванная беседа. — Не игрушка. Скорее, помещение капитала.

— В чем же разница?

Парвеню обращался не к ней, но к ее сиськам, ее сапогам и мешанине цепочек, замочков и ключиков, которые, позванивая, болтались у Джейн на поясе.

Искоса взглянув на фату Жюиссанте, Джейн сказала:

— В моем случае это означает, что я могу рассчитывать, что Гальяганте серьезно подумает, прежде чем отделаться от меня.

Фата Инколоре фыркнула, а ее соперница слегка покраснела. Корво сурово откашлялся и шагнул между ними.

— Скажи мне, — обратился он к Джейн, и его серое лицо собралось в не внушающую доверия улыбку, — то, что рассказывают, правда? Про тебя и Гальяганте.

— Он поймал меня в своем буфете с охапкой серебра, — признала Джейн. — Не в таком наряде, разумеется, — это просто фантазия на тему. Но я была профессиональным вором, да. Так мы с Гальяганте и узнали о существовании друг друга.

— Я так понял, Гальяганте пишет сценарий для телевидения на основе твоих подвигов.

— Сериал, я слышал, — вставил парвеню.

— Полагаю, на самом деле Гальяганте подумывает дать мне адреса нескольких своих друзей, а затем поделить добычу.

Парвеню хохотал так, что с него упала шляпа. Даже Джейн пришлось отвернуться.

Между веселящимися гостями скользили официанты и кабальные дети, одетые для такого случая в фантастические костюмы — платья из цветочных лепестков, курточки из шмелиного меха, шали из лисьего винограда и желудевые колпачки. Некоторые носили на плече пушистые белые одуванчики. Другие держали грибы размерами с зонтик. Кто-то был занят обслуживанием гостей, остальные выполняли чисто декоративную задачу: прыгали и кружились в гротескном изображении детской игры. Лица у большинства были мрачны, словно у проводников душ в загробном мире.

Подошли девочка в юбке из лепестков ромашки и мальчик в трико с колючками, дублете и шапочке в виде головки чертополоха и принесли серебряное блюдо, на котором лежала освежеванная конская голова.

Фата Инколоре жестом велела поднести голову ей. Ножом и ложкой она ловко выковыряла глаза. Один положила на маленькую белую тарелочку.

— Это тебе.