Художница проклятий

– В этом я виню тебя, если честно. Ты настаиваешь на том, чтобы проклинать только тех, кто этого заслуживает, и это заставило меня задуматься о моих не таких уж благородных делишках, которые я проворачивал. Одно, в частности, не дает мне покоя.

Они дошли до дальнего края пшеничного поля и свернули на тропинку, усыпанную мяки́ной[3]. В ночи послышались отголоски музыки. Сначала они были слабыми и отдаленными, но вскоре превратились в постукивающий, гремящий ритм. До Брайер и Арчера донеслись звуки смеха и разговоров.

Брайер замедлила шаг.

– Может, нам не стоит…

– Нас никто не увидит. Не переживай так сильно.

Брайер с опаской последовал за Арчером в сторону источника шума. С тех пор, как они оказались в графстве Ларк, они старались избегать людей, и художница не понимала, почему сейчас Арчер направлялся к ним.

Маленький фермерский домик приютился между пшеничным полем и засеянным люцерной темно-зеленым участком. Рядом с домом возвышался большой амбар. Свет факелов лился из широко распахнутых дверей, приглушая звезды. Между домом и амбаром толпились люди, одетые в скромные одежды из грубой шерсти и потертой кожи.

Брайер поймал Арчера за рукав.

– Мы не можем…

– Тс-с, сюда, – Арчер проскользнул сквозь темноту вдоль двора к повозке, стоявшей прямо за полосой света. Он спрятался за ней, устроившись так, чтобы видеть двор. Брайер присела рядом с ним, уверенная в том, что их могут заметить в любой момент, однако фермеры были слишком заняты весельем, чтобы обращать внимание на незнакомцев, прячущихся в тени. Они болтали, смеялись и притопывали ногами в такт музыке. Многие носили яркие вязаные шарфы или ленты в волосах. Внутри амбара был накрыт стол с остатками еды после большой трапезы.

Худой темноволосый мужчина стоял у дверей амбара и играл на скрипке. Молодая девушка с похожими чертами лица сидела рядом с ним, отбивая ритм на барабане из телячьей кожи. Отец и дочь заиграли более оживленную мелодию, и остальные начали танцевать, кружась по утоптанной земле, которая, вероятно, служила одновременно и гумном.

– Так веселятся на разных фермах почти каждую ночь во время сбора урожая, – прошептал Арчер Брайер на ухо. – После молотьбы рабочий люд любит немного развлечься.

Фермеры заплясали быстрее, поднимая в воздух пыль и мякину и наполняя двор движением. Брайер заметила несколько семейных черт среди присутствующих: волосы особого рыжего оттенка, носы шишковатой формы. Она предположила, что на празднике собралось четыре-пять местных семей плюс их наемные работники.

– Нам сегодня повезло, – сказал Арчер. – Танцы отвлекут их внимание.

– Что именно мы здесь делаем?

– Я обокрал семью, которая работает на этой ферме, несколько лет назад, – Арчер понизил голос, становясь серьезным. – Я был в отчаянии и, наверное, умер бы с голоду, если бы так не поступил. И все же я предпочитаю воровать у тех, у кого есть лишние деньги. Раз уж мы оказались здесь по соседству…

Он вытащил из кармана толстый кошелек и подбросил его в воздух, поймав с металлическим звяканьем.

– Ты возвращаешь им долг, – Брайер начала понимать, что она очень мало знает о ворах, и об этом воре в особенности. Кошелек казался тяжелым. Фермерская семья, должно быть, никогда даже не видела столько денег. – Да еще и с процентами.

– Это твоя вина, в самом деле, – сказал Арчер. – Думаю, можно сказать, что ты меня вдохновила.

Брайер покраснела, заправляя прядь волос за ухо. Она была не из тех людей, которые вдохновляют других на добрые дела.

– Но зачем тебе я? Ты хочешь, чтобы я нарисовала какое-нибудь отвлекающее внимание проклятие?

– Ты мне не нужна, – сказал Арчер. – Я хотел сказать… Мне просто хотелось пойти сюда в твоей компании, – он кашлянул и отвернулся, чтобы Брайер не видела выражения его лица. – Следуй за мной.

Они покинули укрытие за повозкой и стали подкрадываться к фермерскому домику. Музыка и смех наполняли ночь за их спинами. Арчер двигался плавно, и его сапоги едва слышно ступали по траве. Сделав два больших шага, он поднялся по ступеням и наклонился, чтобы положить кошелек на крыльцо.

Внезапно дверь дома распахнулась, едва не ударив Арчера по лицу. Рука Брайер тут же потянулась к проклятым камням в кармане. На пороге стоял маленький мальчик с кошкой, уныло свисающей через его руку. На вид мальчику было лет пять. Он уставился на Арчера, который замер, как ребенок, пойманный с рукой, опущенной в банку со сладостями.

– Вы кто такой?

– Эм, здравствуй, – сказал Арчер. – Я… э-э… путник.

– Вам нужна еда?

– Нет, спасибо, – ответил Арчер. – Я просто…

– Мама! – крикнул мальчик в дом. – У нас тут еще голодные люди!

– Мы не…

Не успел Арчер отойти от крыльца, как в дверях за спиной мальчика появилась женщина. Она была молода и хороша собой. У нее были тонкие каштановые волосы и ярко-зеленые глаза.

– Чем я могу помочь вам, уважаемые?

– Мы просто проходили мимо, мэм, – Арчер поднял кошелек с монетами, и акцент в его голосе стал более выраженным. – Я надеялся купить немного еды в дорогу.