Художница проклятий

Слова полились из Брайер непрерывным потоком, и она поймала себя на том, что хочет сказать больше. Ей хотелось рассказать ему о том, насколько непреклонной была ее мать. Ей хотелось описать рев моря, который долетал до каменного дома, где прошло ее детство. Ей хотелось рассказать о прохладном бризе, обвевающем лицо по дороге на пляж, о том, как песок попадал в краски и портил их, но Брайер сдержала себя. Арчер, может быть, и разбойник, однако в нем было что-то доброе, почти невинное. Он не поймет всего того, что Брайер приходилось делать в том далеком городе у моря.

В какой-то момент мнение Арчера и его мысли начали иметь для Брайер значение. Она убеждала себя в том, что все это просто работа, чтобы заработать достаточно денег и начать новую жизнь, однако при этом ей хотелось, чтобы их время, проведенное вместе, не заканчивалось. Вместе с Арчером она чувствовала себя так, будто падала с большой высоты или писала мощное проклятие, но при этом одновременно ей казалось, будто ее укутали в теплое одеяло.

Брайер все еще не знала, что произошло в прошлом между Арчером и леди Мэй и каковы были их отношения, но ей очень хотелось знать, чувствовал ли он во время танца то же, что чувствовала Брайер.

Во дворе девочка отложила барабаны, и скрипач перешел на более медленную, тянущуюся мелодию. Народ начал разбиваться на пары, которые стали покачиваться в свете костра.

Арчер шагнул к Брайер. Он ничего не сказал, на его лице был вопрос, на который девушка пока была не готова ответить. У нее перехватило дыхание, словно она стояла на краю пропасти, решая, прыгать ей или нет.

Медленная песня окутала их и была такой же манящей, как аромат дикой розы.

Брайер сглотнула, чувствуя, как в горле пересохло.

– Еще один танец?

На мгновение Арчер улыбнулся, как будто танец с ней был для него самой желанной вещью в мире. Он наклонился к ней, протягивая руку. Затем по его лицу пробежала тень, и он покачал головой. Его рука опустилась и сжалась в кулак.

– Мы и так слишком задержались. Мы должны вернуться, пока Джемма не забеспокоилась.

– О да, конечно, – Брайер поправила юбку, пытаясь сделать вид, что его отказ вовсе не задел ее. – Показывай дорогу.

Арчер замешкался, словно хотел сказать что-то еще, но потом решительно развернулся и направился в темноту.

Они ускользнули с фермы, не взяв больше еды у фермерской семьи, и гуськом двинулись по краю поля.

Брайер смотрела Арчеру в спину, пока следовала за ним в лагерь, и ни один из них не проронил ни слова. Легкий ветерок шелестел спелой пшеницей и путал непослушные волосы девушки. Ей не хотелось придавать слишком большое значение какому-то танцу, однако она видела, как Арчер иногда смотрел на нее, когда думал, что она не видит. И Брайер вовсе не рисовала у себя в воображении картины того, как Арчер склоняется к ней и как от этого у нее перехватывает дыхание.

Брайер знала, что если Арчер в какой-то момент попросит ее остаться в шайке, вместе с ним, то она непременно ответит «да». Однако, какие бы чувства Арчер ни испытывал к ней, он предпочитал не поддаваться им, когда ему предоставлялась такая возможность. Этим было сказано достаточно.

И все же, пока они молча возвращались обратно в лагерь, воспоминания о заполненном светом дворе не покидали Брайер. Она думала о семьях, кружащих по земле после плодотворного рабочего дня. После побега из родительского дома девушка изо всех сил пыталась создать картину той жизни, которую она хотела, вместо той, которую создали для нее родители. Ей нравился запах древесного дыма, масляной краски и сухой соломы, который царил в ее хижине. Теперь она добавила к этому образу обильно накрытый стол, смеющихся людей, звук скрипки и барабана. Жизнь, о которой стоит мечтать, становилась все яснее, обретая форму и цвета. Когда работа в Нэрроумаре будет закончена, Брайер сможет спокойно отправиться на поиски этой жизни.

Глава 14

Арчер мог бы остаться на том дворе до утра. Глаза Брайер загорелись, когда она танцевала, и он едва сдержал себя, чтобы не запустить руки в ее растрепанные волосы и не провести большим пальцем по ее улыбающимся губам. Обычно она была такой настороженной, но в тот момент дала ему возможность заглянуть за ее высокие, неприступные стены.

Он едва не поцеловал ее, когда девушка предложила станцевать еще один танец, однако Арчер не был уверен, что она будет от этого в восторге. Арчер был рад, что сдержался, когда художница ни слова не обронила за все время обратной дороги к лагерю. Ну, почти рад.

В любом случае, Арчер понимал, что за сегодняшний вечер заслужил легкий нагоняй. Они вернулись в лагерь гораздо позже, чем предполагалось, и обнаружили, что Джемма расхаживает возле ручья, встревоженная, как волк, забредший в заросли ядовитого плюща.

– Вас могли убить, – начала Джемма, как только Брайер завернулась в одеяла у огня, оставив их наедине.

– Я знал, что фермеры – славные люди, – Арчер сел на замшелый валун, вытащил из колчана стрелу и начал ровнять ее оперение поясным ножом. – В противном случае я бы вообще не пошел возвращать им деньги.