Хватайка

– Нет, конечно же, мы не сдадимся, – сказал папа маме и стал энергично размешивать кофе чайной ложечкой; Алеку представилось, что в чашке образовался маленький водоворот.

– Просто спросите меня, – прошептал Алек, и на секунду – впервые за все пятнадцать лет его жизни – его родители замолчали, и ему даже показалось, что они его услышали. – Просто спросите меня, в чём дело.

Если бы они спросили, то он, может быть, сказал бы: «Я не похож на вас, я не похож на Хейзел, и это вполне нормально».

Но его родители продолжили разговор.

– Просто перейди сразу к пятой главе, – сказала мама.

– Может быть, сразу перейдём к той части, где ты говоришь, что мы должны делать? – спросил папа.

– Просто прочитай главу, Ян. Вечеринка на следующих выходных, и я совершенно уверена, что нам нужно успеть заложить хоть часть фундамента к этой субботе.

Папа так тяжело вздохнул, что Алек услышал это даже с лестницы. Он понял, что папе теперь придётся читать очередную бесполезную книгу об очередном бесполезном методе, который якобы поможет им понять своего загадочного ребёнка.

Каждый раз всё было одинаково.

И поскольку родители всегда прятали коллекцию книг по родительству в каком-то суперсекретном месте, которого Алеку так и не удалось обнаружить, он, как и всегда, начнёт из самого невыгодного положения. Ему придётся на следующей неделе пассивно наблюдать, как развивается План и воплощается в жизнь содержание пятой главы.

Наверху, в общей ванной с двумя раковинами, разделявшей комнаты Алека и Хейзел, он посмотрел в зеркало и попытался увидеть себя глазами родителей. Они видели те же светлые волосы, те же светло-зелёные глаза, ту же челюсть, которая ни при каких обстоятельствах не отвисала от удивления, тот же рот, который никогда не растягивался от неожиданной улыбки. Все действия Алека были крайне продуманными.

Лишь Хейзел изредка удавалось застать его врасплох.

– С тобой всё хорошо? – спросила она, стоя у своей двери, и он раздражённо скривил лицо. Но с этим он чуть-чуть запоздал и сейчас опасался, что она увидела его удивлённым.

– А с чего мне не должно быть хорошо? – ответил он на вопрос вопросом, на который она никогда не находилась, что ответить. Он мастерски освоил искусство ухода от ответа.

Хейзел пожала плечами и взяла зубную щётку, тоже притворяясь невозмутимой, но у неё это получалось намного хуже.

– Мама с папой опять странно себя ведут, – сказала она вместо объяснений.

Она имела в виду «мама с папой снова к тебе придираются». Но Алека не так просто обмануть. Его сестра была хуже всех в семье. Она обманывала всех остальных вопросами, которые были невинными только с виду, а улыбка заставляла всех думать, что она говорит искренне.

– Не беспокойся, – ответил он. – Это не испортит твою вечеринку.

Он хотел, чтобы это прозвучало унизительно, но она поняла его неправильно: ей показалось, что ему действительно не всё равно.

– Мне на самом деле не так уж и нужна эта вечеринка, знаешь ли, – сказала она, смотря на его отражение в зеркале вместо него самого. Именно так он понял, что она врёт.

Она начала чистить зубы, и, когда она нагнулась, чтобы сплюнуть в раковину, Алек внимательно посмотрел на неё.

Казалось, словно она умела заставить любую часть тела стать идеальной простым усилием воли. Её волосы никогда не растрёпывались. Из носа никогда не текло. Веснушки располагались на коже равномерно, словно нарисованные по трафарету. Даже зубы были прямыми. Ей, скорее всего, никогда не понадобятся брекеты. А Алек уже всерьёз думал, что ему брекеты никогда не снимут.

– Не изображай дурочку, – наконец сказал он. – Ещё как нужна тебе эта глупая вечеринка.

Её лицо вспыхнуло идеально ровным оттенком розового.

– Думаю, гостей придёт не очень много, – сказала она.

Алек даже не нашёлся, что ответить на такую дешёвую попытку вызвать сочувствие, так что просто фыркнул.

– Ну ладно, – ответил он и оставил её полоскать рот. Когда же настанет тот день, когда у него будет собственная ванная в собственном доме с его собственными правилами, где никто не будет удивляться, почему же он так отличается от остальных?

На небе уже появились первые звёзды, когда Алека вывел из транса скрип двери ванной со стороны Хейзел. Он ждал, когда нежелательные звуки стихнут, но чем дольше он ждал, тем яснее становилось, что Хейзел не собирается пользоваться уборной. Ещё через несколько секунд дверь в его комнату из ванной приоткрылась на щёлочку, и оттуда появились светлые локоны сестры. Она нарушила главное правило.

– Уходи, – сказал он, и она испуганно спрятала голову обратно. Но долго это не продлилось.

Она раскрыла дверь ещё чуть шире и, к крайнему изумлению Алека, даже решилась шагнуть в его комнату.

Она огляделась вокруг, словно оказавшись в каком-то странном новом мире, и в какой-то степени это так и было. Если он и подозревал, что она иногда заглядывала сюда, когда его не было, сейчас эти подозрения развеялись окончательно. Она чётко следовала правилам, даже когда никто не смотрел.

– Ты что, помереть хочешь? – спросил он и услышал, как она сглотнула.