Кибервойны ХХI века. О чем умолчал Эдвард Сноуден

этого века, до экономического кризиса – 2,1%, то в 2009- 2012 гг. – всего 0,4%.

С долговременным снижением многофакторной производительности транснациональные корпорации пытаются бороться путем сохранения системы междуна- родного разделения труда, сложившейся в 90-е и нуле- вые годы. Эта система базируется на том, что основные центры прибыли и создания добавленной стоимости, осуществление НИОКР транснациональные корпорации оставляют на территории собственных стран, а трудоем- кие, малоприбыльные операции переносят в так назы- ваемые новые, развивающиеся страны. Тем самым под- держивается и закрепляется экономическое неравенство и технологическое превосходство. Это хорошо видно на примере Китая. Вот уже долгое время подавляющая часть экспертов, а также средств массовой информации прочат этой стране замечательное экономическое и тех- нологическое будущее. Между тем, как до, так и после кризиса, более 75% экспорта из Китая осуществляется транснациональными компаниями, их филиалами или дочерними и совместными предприятиями. К чему это ведет?

Посмотрим на примере производства iPhon. В про- дажной цене iPhon 64% составляли доходы Apple, 36% –

Глава 6

ПЯТЬ ЛЕТ ПОСЛЕ КРИЗИСА

китайского сборщика. Статистически эти 36% в долларо- вом виде включаются в показатели экспорта Китая. Но с точки зрения собственности и распределения цены дела обстоят не так. На долю добавленной стоимости, соз- данной в самом Китае, приходится лишь 1,3%. Осталь- ная часть идет поставщикам комплектующих изделий, которые в подавляющем большинстве расположены вне страны. Сходная, хотя возможно и чуть лучшая картина характерна и для другой технологической экспортной продукции Китая и других новых индустриальных стран. В ходе кризиса не только не уменьшилось, но и упрочилось господство финансовой элиты в мировой глобальной экономике. Это пятая ключевая черта, ха- рактеризующая как докризисный мир, так и новую ре- альность. Суть дела наиболее полно раскрывает работа исследователей Федерального института технологий в Цюрихе. Они изучили данные по 37 млн. наиболее крупным предприятиям и компаниям мира. При этом, следует иметь в виду, что восемь тысяч крупнейших корпораций производят по данным McKinsey около 90% мирового ВВП. Выяснилось, что 40% всех компаний кон- тролирует 147 корпораций. Причем, указанные 147 кор- пораций, в конечном счете, находятся под контролем 40 крупнейших структур, из которых 29 относятся к финан- совому сектору, и представляют собой либо банки, либо инвестиционные и другие фонды. Т.е. одна миллионная доля компаний контролирует всю глобальную экономи- ку. Причем, есть все основания полагать, что контроль за ключевыми финансовыми институтами осуществляется хотя и большим, но ограниченным кругом групп, семей

и

кланов.

Внимательный анализ отмеченных выше черт по- слекризисного мира, показывает, что кризис не толь- ко не решил и даже не сгладил, а, наоборот, обострил противоречия, свойственные докризисной глобальной экономике.

Елена Ларина, Владимир Овчинский

КИБЕРВОЙНЫ XXI ВЕКА. ВОЗМОЖНОСТИ И РИСКИ ДЛЯ РОССИИ

Особый интерес представляет выделение новых черт, проявившихся уже в посткризисный период, и по сути выступающих главными драйверами складываю- щейся на наших глазах реальности.

Во-первых, сегодня для США, Японии и Западной Ев- ропы как о свершившемся факте можно говорить о на- личии как минимум трех экономических укладов и мето- дов их регулирования. Прежде всего, это клановый, дру- жеский, бандитский или блатной капитализм. Этот уклад базируется на прямых и обратных связях по конвертации власти и собственности через финансовые ресурсы. По сути, на формировании нового явления для капитализма

–

появлении новой субстанции – «власть собственности», пользуясь термином А. Фурсова. Т.е. власть превращает- ся в финансы, а затем в собственность и наоборот. Луч- шим подтверждением этого является деятельность ФРС. Согласно частичному аудиту, в период кризиса ФРС пере- дала в обмен на токсичные активы, либо предоставила фактически на беспроцентной основе более 16,3 трлн. долларов крупнейшим американским и международ- ным банкам. Об этом можно прочитать на с. 131 мате- риалов аудита ФРС, опубликованных на сайте сенатора Б. Сандерса. Из них более 3 трлн. долларов, как призна- ла ФРС в результате расследования агентства Bloomberg, составили долгосрочные беспроцентные кредиты, т.е. фактически даровые деньги. Следует отметить, что этот процесс продолжается без перерыва вот уже пятый год в виде так называемых мер по количественному смягче- нию, или QE. Совокупные его размеры значительно пре- вышают на сегодняшний день 3 трлн. долларов. Причем 10% от этой суммы составляют прямые спекулятивные доходы первичных банков-дилеров, т.е. тех крупнейших финансовых институтов, которые контролируют амери- канскую и глобальную экономику.

Второй уклад можно охарактеризовать как госу- дарственно-монополистический, программно-сетевой

Глава 6

ПЯТЬ ЛЕТ ПОСЛЕ КРИЗИСА