Читаем КИЧЛАГ полностью

Тропинка выгнулась дугой,Души криминальной плотникУзел не вязал тугой,К зоне тяготеет заходник.Души остается частицаВ ненавистных, проклятых стенах,Шмон и карцер приснится,Зона в неприглядных сценах.Шевельнется не раз ностальгияПротив сознания и воли,Спутает мысли благие,Щепотку подсыпет соли.Давно закончился срок,Другой живет человек,Посидеть за общаком часокНи один не откажется зек.Нигде так замки не щелкают,Не гасят на ночь огня,Между ресничными щелкамиПодтянут в хату коня.Заходник сочтет за благоЧифирнуть за общаком с братвой,
До адресата дошла бумага,Остался с носом конвой.Есть по зоне настальгия,Подождать долгожданный звонок,Не знаю, братва, как другие,Я бы месяц-другой отволок.Оторваться бы лет на двести,Хозяин разевает пасть,Достались козыри крести,На зоне красная власть.Улететь бы в далекие фьорды,На холодный Северный Полюс,Активистов не видеть морды,Наветов грязных по пояс.Активист обоссал сапоги,Поставил на путь исправления,Суки теперь не враги,Другие отсутствуют мнения.Не с чем систему сравнить,Низость дошла до точки,Попытается честь уронить –Получит козел заточку.
Не от срока приходит тоска,Не от срока копится злоба,Душа, как сухая доскаНа крышке казенного гроба.Душат непонятные запреты,Прессуют, хоть тресни,Сам находишь ответы:Нет у мусора песни.

КРИМИНАЛЬНАЯ АКУЛА

В этом сучьем миреКозлиные замашки,Ищут на квартиреФальшивые бумажки.Пошел в обменник,Фальшанулся сдуру,У прокурора пленник.«Где спрятаны купюры?»Перевернули столШустрые ребята,Нашли на кухне ствол,А к нему маслята.Тут влетает опер,
Всех вгоняет в шок,Он кладовку отпер,Там белый порошок.«Ты – груженый гулливер, –Сыпет опер комплименты, –Пришел наркокурьер,За ним идут клиенты».Следак захлопнит ставни,Тревога давит грудь,Нашли в кладовке камни,В большой бутыли ртуть.На окне за шторкой,Как тараканов в хате,Ментовские корки,Фальшивые печати.Понятым гляжу вослед –У них отвисли скулы,Не знали, что соседКрупная акула.

РАБ КПСС

Прикинуты с иголочки, –Хозяин приодел,
Пилим сосны-елочки,Строим новодел.Ящики патронныеДля советской армии,Досочки вагонные,Поет рубанок арии.Дорогая партияБорется за мир,У нас иная хартия –Варится чифир.К срокам своим приписаны,Смотрим часто в лес,На ящике написано«Раб КПСС».Передушу, как кур,Соберу всех в кучу,Всех закрою в БУР,Всех писак прижучу.Звучат угрозы нудно,Лыбится в кулак братва,Запугать зека трудно,Здесь корни – не ботва.

СУТЬ

Перейти на страницу:

Похожие книги

Зеленый дом
Зеленый дом

Теодор Крамер Крупнейший австрийский поэт XX века Теодор Крамер, чье творчество было признано немецкоязычным миром еще в 1920-е гг., стал известен в России лишь в 1970-е. После оккупации Австрии, благодаря помощи высоко ценившего Крамера Томаса Манна, в 1939 г. поэт сумел бежать в Англию, где и прожил до осени 1957 г. При жизни его творчество осталось на 90 % не изданным; по сей день опубликовано немногим более двух тысяч стихотворений; вчетверо больше остаются не опубликованными. Стихи Т.Крамера переведены на десятки языков, в том числе и на русский. В России больше всего сделал для популяризации творчества поэта Евгений Витковский; его переводы в 1993 г. были удостоены премии Австрийского министерства просвещения. Настоящее издание объединяет все переводы Е.Витковского, в том числе неопубликованные.

Марио Варгас Льоса , Теодор Крамер , Теодор Крамер

Поэзия / Поэзия / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Стихи и поэзия
Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне
Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне

Книга представляет собой самое полное из изданных до сих пор собрание стихотворений поэтов, погибших во время Великой Отечественной войны. Она содержит произведения более шестидесяти авторов, при этом многие из них прежде никогда не включались в подобные антологии. Антология объединяет поэтов, погибших в первые дни войны и накануне победы, в ленинградской блокаде и во вражеском застенке. Многие из них не были и не собирались становиться профессиональными поэтами, но и их порой неумелые голоса становятся неотъемлемой частью трагического и яркого хора поколения, почти поголовно уничтоженного войной. В то же время немало участников сборника к началу войны были уже вполне сформировавшимися поэтами и их стихи по праву вошли в золотой фонд советской поэзии 1930-1940-х годов. Перед нами предстает уникальный портрет поколения, спасшего страну и мир. Многие тексты, опубликованные ранее в сборниках и в периодической печати и искаженные по цензурным соображениям, впервые печатаются по достоверным источникам без исправлений и изъятий. Использованы материалы личных архивов. Книга подробно прокомментирована, снабжена биографическими справками о каждом из авторов. Вступительная статья обстоятельно и без идеологической предубежденности анализирует литературные и исторические аспекты поэзии тех, кого объединяет не только смерть в годы войны, но и глубочайшая общность нравственной, жизненной позиции, несмотря на все идейные и биографические различия.

Алексей Крайский , Давид Каневский , Иосиф Ливертовский , Михаил Троицкий , Юрий Инге

Поэзия