Кидонианка

Ева демонстративно проскрежетала лезвием по стальной раковине.

– Да.

– Аж мурашки по коже.

Кидонианец появился из тумана в одном полотенце. Эсора увидела выступающие кубики пресса, но не настолько заметные, чтобы ими гордиться. На троечку. А вот остальное тело очень даже ничего: руки не перекачаны, как у гражданских выпендрежников, дополнительных подбородков нет, пугающих зарослей подмышками тоже. Де Карма заметил ее оценивающий взгляд и демонстративно остановился в паре шагов.

– Пытаешься меня соблазнить? – спросила Ева.

– А что, не нравится?

– У меня круче, – она приподняла футболку. – Тренируюсь каждый день.

Ивар ухмыльнулся.

– Впечатляющий рельеф, таким и шнек остановишь… Как тебе сегодняшний забег, кстати?

– Ты хотел сказать «долбаное безумие»?

– Только не говори, что теперь боишься идти с нами на работу.

– Не боюсь, но хотелось бы… стоп, у нас что, новое задание?

– Пока нет. Чтобы поговорить с Михъельмом, нужно остановить корабль. Но мы не можем: инженеры говорят, что на следующем разгоне это корыто отправит нас разве что к праотцам.

– Вот тебе совет: не нужно делать таких уточнений, если о них не просили.

– Значит, все-таки боишься, – усмехнулся де Карма.

– Не боюсь, а выражаю разумные опасения. Они, вообще-то, жизнь сохраняют.

– Скорее сохраняют ее скучной.

– Поговорим, когда умрешь.

Ивар хохотнул и медленно зашагал к выходу. На секунду он замер между Евой и душевыми кабинками. Девушка поймала момент и преградила кидонианцу путь рукой. Другой ухватилась за узел полотенца и притянула к себе.

Был в этом неадеквате странный шарм. Эсора никогда не заводила длительных отношений: почти всю взрослую жизнь провела на работе, а в СБК служебные романы запрещены. Иногда ей попадались интересные парни на гражданке, но им не хватало характера. Жизнь в метрополии делает людей слишком мелочными, зависимыми от внимания, лайков в соцетях, модной одежды и другой ничего не стоящей ерунды. Когда прилетаешь из Свободных миров, насмотревшись на смерть и разрушения, а тебя встречает хипстер в закатанных штанишках… это не то, к чему хочется возвращаться. Уж лучше жить в одиночестве, чем с парнем, не способным найти дорогу без навигатора.

Правда, ожидать чего-то серьезного от случайно встреченного кидонианца Ева бы не стала. Но почему бы не попробовать? В худшем случае, они просто разлетятся по разным краям галактики и больше не увидятся. И никакой ненужной драмы.

– Знаешь, иногда после перестрелки бывает особое настроение… – протянула она игриво.

– О да… знаю, – на лице Ивара не дрогнул ни один мускул, но по взгляду Эсора все поняла. Она приблизилась совсем вплотную и прижала де Карму к железной дверце.

– Особенно если на волосок от смерти…

Двухдневная щетина больно уколола губы, но это было ожидаемо. В некотором смысле даже приятно. Большинство мужчин удаляют волосяные луковицы на лице или вообще рождаются с модифицированным геномом – у них борода и не растет. Но в семье де Карма, явно сохранилась дурацкая традиция скрести щеки лезвиями.

Кидонианец быстро отстранился.

– Какой нелогичный поступок, – с улыбкой сказал он. – Твое начальство не обрадуется…

– Его же здесь нет? Кто им расскажет? Ты? – Ева показала, что нож все еще в руке.

– Точно не я… А если ты с оружием, это можно счесть попыткой…

Она заткнула Ивара поцелуем и толкнула в ближайшую душевую.

Проснулась Ева уже в его каюте. Кидонианец стоял перед зеркалом: натянул китель Паучьего Эшелона и уставился на отражение, как на давно потерянного брата-близнеца.

– А ты вундеркинд… – протянула Ева, когда он заметил ее взгляд. – Хорош в бою, хорош в постели.

– Ты мне льстишь, – усмехнулся де Карма.

– Ни капли. Я слышала, что после шестидесяти мужчины теряют хватку, но, видимо, это миф, – Эсора говорила как можно серьезнее, чтобы сдержать улыбку.

– Я про «хорош в бою». Приятно услышать такое от специалиста.

Кидонианец нарциссично расхохотался.

– Ну ты и болван.

– Знаю. Ничего не могу с собой поделать… Скажи честно, это все часть задания или…

Ева прищурилась.

– Сейчас как дам по небритой морде! За кого ты меня принимаешь?

Де Карма примиряюще поднял руки.

– Прости, должен был спросить. Вряд ли я самый привлекательный на этом корабле.

– Ну не скажи… – Ева откинулась на стальную спинку кровати и осмотрела де Карму с ног до головы. – Китель тебе идет. Сразу видно, что умеешь его носить.

Ивар невесело усмехнулся.

– Но офицером мне больше никогда не быть. Иронично, правда?

– Скорее печально. Что такого случилось в Приоритете, раз тебя выгнали из флота?

– Если расскажу, придется…

– Убить меня, ага.

– Сесть в тюрьму… Ты прямо Цербер, ей богу. Сразу «убить»…

– Профессиональная деформация… Ладно, а почему ты не подался куда-то еще? Уверена, на Агатоне твоим навыкам найдется применение. Тем более после того, как поработал на нашу разведку.

– Тогда мне нельзя будет возвращаться на Кидонию. А я люблю эту чертову планету. Не представляю себе жизнь без возможности гулять по ее садам, любоваться зеленым небом…

– Ты на удивление сентиментален, ты в курсе?

Де Карма развел руками.

– Даже не представляешь, насколько.