Кидонианка

– И нет человека, – добавил он.

Девушка решила, что пока не готова к такому знанию. Ужасов на Земле хватило сполна.

На этот раз посадочную площадку осветили не только прожектора, но и рассветное солнце. Розали смогла разглядеть дворец губернатора во всей красе: математически ровная скала с вырезанными на ней надписями на незнакомом языке. Буквы огромные – между ними помещались окна и целые балконы! На самом верху несколько башенок образовали причудливую композицию, которая напоминала о замках древних земных королей.

– Михъельмский, – бросил Ивар и указал на ближайшую надпись. – Красиво смотрится, но вообще ни слова не понимаю. Давай, не задерживайся, нас ждут.

Вокруг «Кейптауна» припарковались сотни других машин всех форм, размеров, расцветок и степеней потрепанности. Большинство без опознавательных знаков, но на некоторых удалось что-то прочитать: «Дипкорпус», «Департамент логистики», «Госбезопасность» и аббревиатуры, смысл которых уловить оказалось крайне сложно. Слетелись не только фанаты Торвальдса – во дворце находились все чиновники сектора. Это можно было определить и на слух: чем ближе к резиденции, тем громче становился рев толпы.

Куча людей с плакатами и флагами собралась у входа. Они заполонили часть площадки и почти весь мост, ведущий через пропасть к массивному каменному крыльцу. Солдаты пытались сдерживать их, но вряд ли доспехи спасут, если толпа решит продвинуться вперед.

– Держись меня, – посоветовал Ивар, с трудом перекрикивая демонстрантов. – И следи за всем, что происходит – тебе пригодится опыт таких мероприятий.

– Каких?

– Внутри увидишь.

Отряд встретила большая группа бойцов Паучьего Эшелона. Они обступили экипаж и защитили от толпы. Правда, агрессии в криках людей Розали не заметила: скорее радость и патриотическое рвение.

– Де Карма, я аплодирую стоя! – заявил гросс-адмирал Бьерне и похлопал в ладоши. Он заключил Ивара и Торвальдса в крепкие объятия, словно старых друзей.

– Ну еще бы, – сдавленно ответил кидонианец. – Я ваши жопы спас от раскаленной сковороды.

– О спасении пока рано говорить.

– Что, все так плохо?

– В штабе расскажу.

– Да я и так догадываюсь, что расклад скверный.

– И тем не менее, ты здесь.

– Я пообещал взглянуть на планы.

– Вот за что вас, зеленолицых, галактика любит, – адмирал хлопнул кидонианца по спине и едва не сшиб с ног. – Вы от слов не отказываетесь!

Люди взяли процессию в кольцо. Солдаты с трудом растолкали митингующих, чтобы экипаж смог протиснуться. Криков Розали почти не поняла, только отдельные фразы: «Торвальдс!», «Мы с тобой!», «Свободная Акула!» и все в таком духе.

– Знаешь, сколько потом будет ходить слухов о таинственном незнакомце, помогающем восстанию? – усмехнулся Бьерне.

– Главное, чтобы фотографий не наделали.

– Поддерживаю! – крикнул агент Арман.

– Не волнуйся, обертку-то35 мы включили, но если кто-то в толпе умеет рисовать…

Мужчины захохотали как радостные дети.

В холле отряд встретило пышное торжество: тысячи людей в красивых нарядах, столы, заваленные едой, люди-официанты с напитками. Неужели назревающая война – повод напиться и отпраздновать скорую смерть?

Адам сразу шмыгнул к ближайшему официанту и сорвал с подноса два бокала. Один осушил залпом и вернул обратно, а другой оставил в руках, будто ничего не случилось. Гэри поступил так же, только уместил в себя за раз сразу три порции.

– Надеюсь, мы тут не задержимся, – протянула Эсора.

– Не волнуйся, никто тебя не заметит: камеры отключены, фотоаппараты не работают. Просто не выделывайся и все пройдет хорошо.

– Хочешь сказать, в этом зале всем можно доверять?

– Нет, конечно. Я и Торвальдсу не особо доверяю, хотя человек он, наверное, хороший.

– Ох уж эта политика…

Торвальдс оказался для местной публики суперзвездой: каждый встреченный человек норовил пожать руку, шепнуть что-то на ухо или похлопать по спине.

Делегацию доставили до противоположного конца холла, к небольшой трибуне. Ее наспех соорудили из ящиков с военной амуницией. Гросс-адмирал взобрался на постамент и пощелкал пальцами. Жест вызвал писк из-под потолка, будто кто-то сел на летучую мышь. Розали поежилась и закрыла уши, но окружающие отреагировали без драматизма – они не услышали и половины частот этого отвратительного звука.

– Господа, – начал Бьерне и широко ухмыльнулся. Улыбка была похожа на пасть жабы, готовой проглотить мотылька – даже смотреть страшно. – Отвлекитесь от своих важных разговоров и уделите мне пару минут. Нам еще войну воевать.

Люди вокруг закивали и принялись кучковаться возле трибуны.