Киев – Москва. Расхождение

Но в Константинополе готовых рвануть в митрополиты на старте – неисчерпаемо. И в Киев приезжает митрополит Иоанн. Заметьте: уже Иоанн IV. Но хоть он был и четвертый, а через два года тоже умер.

Ростислав известил Патриарха, что терпел такое его небрежение к мнению Великого Князя в последний раз, и только благодаря личному ходатайству Императора; но уж больше не потерпит!

И оказался потерпевшим – потерпел: а куда денешься. В 1167 году в Киев явился митрополит Константин. Это уже Константин II. Первый, как вы помните, умер.

…Нетрудно понять, что все эти скачки митрополитов, дубль-митрополиты, мелькание лиц и имен, препирательства Киевских князей с Константинополем и друг с другом по кандидатурам, конкурс лояльности и репутаций – несколько порочили реноме Киева как духовного и идеологического центра. Неоспоримая святость Митрополита Киевского приобрела оттенок пародии. Какая-то административная чехарда, мешающая внимать благодати.

К 1169 году авторитет и значение Киева как духовного центра Руси сильно снизился. Митрополит как навершие и неотменимая главная фигура всего церковного института – сутью и содержанием уже не являлся критерием истинной духовности и веры, носителем Горнего Света. Уже и без него Киевские князья годами сидели, и один митрополит другого проклинал, и одни строго на Константинополь ориентировались, а другие без него хотели молиться и служить.

Христианский, православный стержень и опора Святой Веры – в Киеве как символе и местоположении его перестал быть таковым.

7. Десакрализация

К этому необходимо добавить:

– По преданию, Владимирскую икону Божьей Матери, старейшую из сохранившихся русских икон, написал Евангелист Лука. Из Иерусалима она попала в Константинополь, и около 1130 года была привезена митрополитом Михаилом князю Мстиславу Великому в Киев.

Икона находилась в монастыре Вышгорода, близ Киева. Юрий Долгорукий, утвердившись как Киевский Князь, посадил княжить Вышгородом сына Андрея. В 1155 году Андрей, будущий Боголюбский, самовольно покинул Вышгород, похитив при этом икону. Вначале он держал ее в своей резиденции, селе Боголюбово под Владимиром. А после окончания строительства Успенского храма в столице княжества, Владимире, икона разместилась там – и стала главной святыней Владимирского княжества.

– В погроме и разграблении после штурма 1169 года были вывезены иконы и книги из храмов и монастырей, не пощадили Святую Софию и Десятинную церковь. Забирали драгоценные церковные облачения, увозили даже колокола, многие церкви сожгли. Уходя, зажгли и деревянные стены Киева – что имело скорее символическое значение: предание града огню…

Киев потерял множество знаков и символов веры, каковое значение и имеет вся церковная утварь.

– Погром и разграбление 1203 года повторили события 1169 в сильно увеличенном масштабе.

Киев как столица лишался предметного, вещественного наполнения своей святости, своего духовного значения. Лишался материальных знаков своего над-материального смысла. Разрушение ритуальных символов делает невозможным ритуал – и место бывшего вмещения этих символов исчезает как символ святости в целом.

Вот как следует понимать уничтожение святынь. Без былых святынь – быть месту пусту.

8. Что это произошло?

Не может быть ничего более обычного и понятного, чем борьба окрепших феодалов против сюзерена. За свои права, значимость, свободу и могущество.

Короля можно свергнуть, поставить другого и установить новый порядок, ограничивающий его власть и увеличивающий власть феодалов.

Можно силой навязать королю новый порядок, ограничивающий его права и защищающий права феодалов, не изменяя государственную структуру. Так появляется «Великая Хартия Вольностей».

Можно казнить короля, отменить монархию и установить феодальную или парламентскую республику. То есть сменить государственное устройство.

Может быть схватка феодалов за то, кто будет королем.

Но с местом Великого Князя Киевского дело обстояло сложнее; и интереснее.

Сначала в борьбе братьев за Киев все решала сила.

Затем ввели лествичное право: лучшие места, начиная с Киева, занимаются рюриковичами в порядке старшинства.

И нарушили его: изгнали Изяслава Ярославича, призвали Всеслава Чародея, потом пришли братья Изяслава… и так далее вам уже известное.

Потом приняли отчинное право: каждый князь занимает стол своего отца – княжество закрепляется за потомками одного предка.

И уже после этого – нарушили оба закона, создав опаснейший прецедент, в конце концов ввергший Русь в кровавые междоусобицы и разрушивший ее как державу: Киев призвал Владимира Мономаха. Всерьез и надолго. И не по старшинству, и не по отчине. А потому что захотели и порешили так: Мономах был лучшим. Сильным, умным, решительным и умелым.

Лучший умер, а прецедент остался. Обычное дело.

И осмелевший Киев, уверовав в свою силу и значимость, влияние и важность – продолжил понравившуюся практику. Князя могли принять – а могли изгнать и звать другого.