Кино для взрослых

А главное, у меня язык не поворачивался назвать Валю Варей специально. Память о Варе была для меня свята. И при этом я прекрасно помнил еще и все неприятные выходки и слова Вали, которые противоречили всему, что я знал о Варе.

В то же время я сам не замечал, как становился для Вали слегка тираном. А может, и не слегка.

Я требовал, чтобы она проводила все свободное время со мной. Я по часам следил, чтобы она вовремя уходила и вовремя приходила с занятий в училище. Стоило ей задержаться хоть на двадцать минут дольше обычного, я нападал на нее с порога:

— Где ты была?

— Пока добралась… — беззаботно отвечала она.

— Я же предлагал заехать за тобой…

— Не надо, не надо этого, я же просила, — мотала она головой. — Еще поползут всякие слухи…

— То есть ты боишься слухов? Ты, которая всегда такая независимая и наплевательская на чужое мнение!.. Или просто у тебя там кто-то есть — в училище?

— Кто? — устало усмехалась она.

— Ухажер, кто ж еще.

— Зачем мне эти мальчики? — кривила она рот. Затем подходила ко мне и обвивала мою шею: — Думаешь, я променяю на кого-то из них настоящего кинорежиссера с «Мосфильма»?

Но и это меня не устраивало.

— Все ясно: ты со мной только потому, что я снимаю тебя в фильме. — С этими словами я освобождался от ее нежных рук, хотя мне этого вовсе не хотелось.

— Тебе не угодишь, — надувала Валя губы. — Ты даже не замечаешь, какой я податливой с тобой стала. Для тебя. А ты мне чем на это отвечаешь?

Здесь я действительно начинал чувствовать некие угрызения совести. А вернее сказать, припоминал, как отвратительно может вести себя Валя, и меньше всего хотел повторения чего-то подобного.

— Завтра ты ведь раньше заканчиваешь? — сразу менял я тему.

— Да.

— А с обеда как раз будет съемка. Так что завтра мне обязательно надо будет за тобой заехать.

— Ну хорошо, только остановись чуть подальше, не у самого училища. Ты прав: мне наплевать на чье-то там мнение, но я не хочу вызывать лишних подозрений. Узнают, что я снимаюсь в кино, еще вышибут. Там ведь с этим строго, ты знаешь.

— Что же ты будешь делать, когда фильм выйдет на экраны? — усмехался я.

— Надеюсь, что получусь на этих экранах так хорошо, что ни у кого не хватит духу выгонять меня за такую работу.

И это звучало вполне убедительно.

Неоднократно Валя порывалась «ненадолго сбежать» от меня под вечер.

— Опять вечеринка? — вздыхал я. — Нет. Не надо.

— Ты ревнуешь, что ли? — заглядывала она мне в глаза.

— А то как же.

— Ну пошли со мной.

— Я уже слишком стар для студенческих вечеринок.

— Там не только студенты. Там очень взрослые бывают. Взрослее тебя.

— Тогда тем более не пущу.

— Думаешь, я так уж без ума от старичков? — прыскала Валя.

— Не знаю, как насчет всех старичков, но к старичкам-режиссерам ты, кажется, неравнодушна.

— Ой, не прибедняйся только. — Тут она забиралась мне на колени, начинала целовать и уже не возобновляла разговора о вечеринке до следующего раза.

«Все это слишком хорошо, чтобы продолжаться так долго». — Эта мысль неизменно омрачала мне то удовольствие, которое я получал от Валиной податливости.

105

Как-то раз мы с Валей сходили на мосфильмовский просмотр новой комедии Карелова «Семь стариков и одна девушка», снятой специально для телевидения.

— Ну вот уже и для телевидения начинают снимать цветные фильмы… — с сожалением заметил я Вале, уже когда мы были дома.

— А что в этом такого? — не поняла девушка.

— Ну как, — вздохнул я, — скоро у всех будут цветные телевизоры… В кино перестанут ходить. И я в такой ситуации очень быстро стану ходячим пережитком прошлого.

— Ты ведь тоже можешь снимать для телевидения, — пыталась подбодрить меня Валя.

— Зачем мне это? — брезгливо отмахнулся я.

— Ну, если действительно, как ты говоришь, люди перестанут ходить в кино, то…

— То на телевидение я все равно и не подумаю сунуться, — закончил я. — Это пусть какие-нибудь Краснопольские и Усковы для этого презренного ящика снимают.

— Ящика Пандоры — еще скажи! — со смехом фыркнула Валя.

— Так и есть, — невозмутимо отвечал я. — И меня в этом ящике не будет.

— А вот я, может, и буду, — мечтательно проговорила Валя. — Чем я хуже Савеловой?

— Ты лучше, — успокоил ее я и чмокнул в губы.

— Слушай, — вдруг как будто что-то вспомнила Валя. — Я знаю, Савелова не в твоем вкусе, но вот есть одна актриса… Может, ты ее даже снимал раньше… Не помню, как зовут. Она играла в фильме «Знойный июль».

— Не знаю, — пожал я плечами. — Что за фильм такой? Может, «Июльский дождь»?

— Да нет же, — поморщилась Валя. — «Знойный июль» — это другое. Даже еще хуже, чем «Июльский дождь».

— Это мило, — рассмеялся я, почувствовав в Валиных словах «мою школу». — А режиссера этой знойной картины не помнишь?

— Увы, — покачала головой Валя.

— Чтобы ты — и чего-то не знала? — удивился я.