Кюр Гора

Кэбот опустился на колени и принялся трепать и гладить зверя по большой, треугольной, похожей на гадючью, мохнатой голове. В самом широком месте она превышала восемнадцать дюймов. Тэрл прижал ее к своей груди.

— Ты, оказывается, продолжал охранять лагерь, — заметил Кэбот, — даже, несмотря на то, что здесь было пусто. Возможно, Ты защищал его, терпеливо ожидая, нашего возвращения, спрашивая себя, что с нами случилось. А вернулся-то только я.

Из груди зверя донесся тихий рокот. Этот звук, редко слышимый человеком, был рожден не в гортани животного.

— Я тоже рад тебя видеть дружище, — прошептал Кэбот. — Вижу, что Ты принес мне подарок. Ты вырыл кусок тарска, когда-то прикопанный, чтобы разделить его о мной. Боюсь, что не смогу его есть, но я ценю твое намерение.

Кэбот, из любопытства, стер с пованивавшего мяса налипшую землю и листья, и лизнул его. Спустя какое-то время в таком гниющем мясе, образуются трупные алкалоиды, вещества страшно ядовитые. Животные, которые, возможно, в давние времена сочли вкус таких веществ приемлемым, потеряли возможность к размножению и оказались не в состоянии передавать свои гены следующим поколениям. С другой стороны, те животные, которые, сочли этот вкус неприятным, скажем, люди, выжили. Нет ничего необъяснимого или случайного в том, что продукты, которыми питаются животные, для них приятны на вкус, а те, чей вкус для них отвратителен, они просто не будут есть. К вкусам, возможно, первоначально случайно распространявшимся среди населения, относились с некоторым безразличием, но последствия этих вкусов могли иметь значительный вес на весах жизни и смерти. Шлейф страдания и смерти в одном случае, и здоровья и жизни в другом, укоренился во многом, что, могло бы показаться, вопросом тысяч совпадений, но отнюдь не являлось, ни совпадением, ни необъяснимо случайностью, не больше чем подобная ятагану острота клыков ларла, или непредсказуемость и быстрота прыжков табука. Не является ли каждый из них по-своему художником и творцом другого? Не делает ли каждый из них, другого лучше и по-своему красивее? Не в этом ли суть темных игр Неназванного.

Мясо еще не горчило, следовательно, Кэбот предположил что оно вполне съедобно, если не сказать приемлемо. Ему было еще далеко до образования трупных алкалоидов после чего им побрезгуют даже презираемые джарды. Кэбот сделал вид, что откусил немного от куска мяса и Рамар, гигантский слин арены, прихрамывавший на левую заднюю лапу, с удовольствием вцепился в мясо зубами и начал рвать его придерживая передними лапами. Рокот продолжал доноситься из груди животного, поскольку, как было отмечено, этот звук рождался без участия его гортани или горла.

— Я тоже соскучился по мясу, дружище, — вздохнул Кэбот. — с тех пор как кончились припасы, что я позаимствовал в военном лагере, приходилось довольствоваться немногим, ягодами, что нашел около туннеля маток, да корнями, выкопанными из-под снега по пути. Так что, наверное по утру мы с тобой отправимся на охоту. Думаю, что Ты и сам этого хочешь. Мы сможем даже развести огонь. Готов поспорить, что тебе никогда не давали приготовленного мяса. Интересно, понравится оно тебе или нет?

Рамар продолжал рвать мясо, довольно урча при этом.

Глава 68

Встреча в лесу

— Не пускай свою стрелу, если Ты вооружен луком! — попросил кюр.

— Мы знаем, что Ты там, в стороне от костра! — предупредил второй.

— Мы голодны, — объяснил первый. — Мы пришли на запах готовящегося мяса! Не стреляй в нас из тени, из кустов.

— Мы поднимаем сломанное копье, — сообщил второй. — Мы пришли с миром. Мы просто нуждаемся в еде.

Разумеется, у них не было при себе никакого сломанного копья, но смысл выражения был ясен. Они давали понять, что ищут мира.

— Отложите свое оружие, — потребовал Кэбот.

Первый из кюров осмотрелся. У него не было никакой возможности узнать, сколько людей могло быть поблизости. Что если на них сейчас была нацелена дюжина луков? Кроме того, этот кюр казался ослабевшим, возможно от потери крови, и смирившимся с тем, что могло бы последовать.

Оба они сняли со своей сбруи энергетические винтовки и отложили в сторону. Рядом с оружием они поставили металлический ящичек, что-то около кубического фута объемом. Причем с этим ящиком они обращались очень аккуратно, почти нежно.

Кэбот вышел из кустов держа лук не натянутым, но готовым к использованию. Сбоку от него, низко припадая к земле, двигался огромный слин. Кэбот не сомневался, что любая попытка навредить ему, будет дорого стоить противнику, особенно, учитывая отложенное в сторону оружие.

— Ешьте, если вы голодны, — предложил он.

Жареный тарск, подстреленный не больше ана тому назад, в сумерках, выпотрошенный и нанизанный на вертел, исходил ароматом и жиром шипевшим на углях.

Кюров присели перед тарском и вопросительно уставились на Кэбота.

— Мы с моим другом уже успели перекусить, — объяснил тот. — Ешьте.

Оба кюра с жалобностью вцепились в мясо. Они пожирали его, не обращая внимания на его обжигающий жар, отрывая челюстями огромные куски и запихивая их в пасти.