Клинки у трона

Кое-что из того, что говорил Мастер, я помнил. Этот Бату был одним из самых жестоких завоевателей в истории. Он первым предпринял попытку объединить Остров. Тогда от его войн погибло около четырёхсот тысяч человек. Рогнар же жил на двести лет позже и действительно основал это королевство, только он вёл войну с потомками великого завоевателя Бату. Каким образом у Лонгарда эти два совершенно разных человека оказались одной личностью, я не понял. Но Лонгард сам объяснил мне всё:

— Понимаю, что вам это кажется невозможным, но сейчас вы поймёте. Когда сменилась династия, то новый король, чтобы придать своим притязаниям на трон видимость законности, приказал придумать жестокого завоевателя Бату. При этом пришлось придумать ещё лет двести истории, чтобы заполнить образовавшийся пробел. А та знаменитая битва при Героганде, в которой Рогнар якобы победил остатки завоевателей, на самом деле произошла здесь, в городе. Просто шайка уличных голодранцев напала на стражников в Героанде — это район нашей столицы. Великая битва на поверку оказалась обычной уличной дракой. Однако стараниями наймитов прошлой династии она превратилась в сражение гигантских армий, в которой чуть ли не решался исход всей войны. Да разве вы сами не видите, что в этих названиях отличие только в одной букве? Её просто добавили, чтобы придать достоверность.

Я хотел сказать, что между Герогандом и Героандом такая же схожесть, как между вдохом и входом. Героганд — старинное название огромного поля, которое дали ему ещё в те времена, когда там ездили кочевники, и происходит от названия местной птицы. А Героанд — название, заимствованное из галлийского языка, и в переводе означает «звенящий». Очевидно из-за протекающей в том районе быстрой реки. Однако, подумав, решил, что моё мнение всё равно ничего не изменит.

Дальше Лонгард понёс всё ту же ахинею. Даты, по неведомым мне законам математики, произвольно сдвигались в ту или иную сторону, имена людей безбожно перевирались. Мелкие стычки между шайками грабителей вырастали чуть ли не до глобальных войн, а жизнеопределяющие события в истории Острова сводились до уровня мелких кулачных боёв. Два, а иногда даже три исторических деятеля оказывались неожиданно одним и тем же человеком, а один человек вдруг становился тремя разными людьми. При этом он говорил так убеждённо, что я даже усомнился в правильности того, что в своё время рассказывал Мастер.

— Сам король одобрил мои исследования, — с гордостью сообщил мне Лонгард.

Ну ещё бы он не одобрил. Ведь, насколько мне известно, сам он принадлежал к третьей династии, которая пришла к власти не совсем законным путём, точнее, совсем незаконным. А этот, с позволения сказать, учёный утверждал, что прошлая династия в своих интересах переврала всю историю и этих негодяев правильно сделали, что убрали. В конце же, как я и ожидал, оказалось, что приход новой династии (к которой и принадлежал теперешний король) — закономерен. По завещанию некоего великого полководца Чигина (умершего за сто лет до смены династии), который одновременно оказался сыном последнего короля из первой династии (умер в возрасте полутора лет). Этот сын (одновременно полководец Чигин) отказался от трона в пользу предка теперешнего короля, но враги коварно скрыли завещание и сами сели на трон, а наследника убили.

— Вот так вот, милорд. Вот она, правда в истории нашего Острова. Вы недаром выложили мне сто динаров.

Вот это точно. Такой занимательной ахинеи я ещё не слышал. Я уже представлял, как буду рассказывать её Мастеру и как мы с ним вместе посмеёмся над ней.

— Благодарю вас, князь. Сегодня я узнал для себя много нового и интересного. Но, к сожалению, не то, что мне надо. Необходимую мне информацию, боюсь, здесь получить не удастся.

— О, что вы, милорд. Вам бы ещё поговорить с Героном. Умнейший человек и талантливый учёный. Мою теорию на лету схватил.

Ну ещё бы. Я и не сомневаюсь, раз он умнейший человек. Но поговорить с другим учёным — это мысль.

— Э-э, простите, князь. А кто в вашем университете самый скверный учёный? Кто до сих пор не проникся духом вашей теории?

— Самый плохой? Да есть тут один. Угланд. Я давно хотел его выгнать, но он старейший член академии наук. Он тут ещё со времён деда нынешнего короля. Не понимаю, как вообще человека такого низкого происхождения приняли в академию. Нет, Тугар II был большой оригинал, когда дал такому ничтожеству, как Угланд, титул академика.

Похоже, мне повезло.

— А как его найти?

— Да очень просто. Наверное, как всегда, пропадает в подвале со своими книгами. Давно уже пора выкинуть то старьё, да всё руки не доходят. Вы можете себе представить, милорд, этот невежда хранит книги, некоторым из которых тысяча лет? Ведь там же всё устарело!

Я поспешно опустил глаза, чтобы Лонгард не заметил в них насмешку.

— Благодарю вас, вы чрезвычайно меня просветили. А теперь извините, дела.

— Конечно-конечно, милорд. Разве я не понимаю.