Ключи от Бездны

Спустя пару минут ходу кнез вышел к мощной решетчатой двери, за которой заметен был идущий вверх лестничный пролет, и загремел ключом о ее замок. Группа остановилась, Хастред покрутил головой и, присмотрев в углу большую крышку люка в полу, пихнул локтем Чумпа. Видно было плохо, а подойти ближе книжник не рискнул, чтобы не вызвать подозрений. А вот Чумп рискнул — без единого звука проскользнул мимо Хастреда, мимо надсадно дышащего через рот Иохима, приблизился к крышке, присел над ней, поводил по периметру руками... но тут лязгнул отмыкаемый замок, и ущельник точно так же беззвучно просочился обратно на свое место. По пути заглянул в приоткрытую бочку, запустил в нее руку и вытащил здоровенное, хотя и слегка подвявшее за зиму, яблоко. Пожал плечами и вернулся в строй.

- Здесь попрошу вас подождать, - объявил кнез и в одиночестве отправился вверх по лестнице. Свернул, скрывшись за простенком, процокал каблуками по еще одному пролету, позвякал еще одним ключом по еще одному замку. Скрипнула еще одна дверь.

Время тянулось медленно, Хастред со скуки принялся перебирать, что за тревожный запах уловил помимо прочих. В застенках он бывал не так уж часто, и обычно не в таких чтоб для полных душегубов. Памятное исключение, как назло, было в Кранции, где как раз таки пахло фиалками и уборщик приходил дважды в день, причем когда мыл пол, убрать ноги просил вежливо и с извинительными интонациями. В пыточной тоже стоял букет мимозы, да и, надо думать, из изящного кранцуза, основного тамошнего контингента, даже при самых страшных пытках никаких грубых амбре было не добиться. Нет, тут скорее что-то зловещее, нежели протокольное...

Чумп рядом агрессивно захрустел своим трофейным яблоком, причем кислый дух пошел такой, что вся молочная кислота в натруженных за день мышцах враз превратилась в кефирную.

- Что за?! - ахнул Иохим в ответ на хруст, схватился за саблю и, вот ей-ей неспроста, безошибочно развернулся к крышке люка. Чумп погодил кусать дальше, чтобы не давать ему сориентироваться, и кнежий муж осторожно сделал два шага, выставил ногу и пощупал крышку. Сидела она плотно, так что старшина вроде бы расслабился, но все же прошел вокруг, проверяя целостность.

Кнез вернулся, принеся с собой свет — тусклую масляную лампадку — и небольшой ларец с откинутой крышкой. Остановился на лестнице, близко к себе не приглашая, ларец наклонил и лампой подсветил содержимое.

Никакого сомнения, скрижаль оказалась именно тем, чем ожидалось — ключом от Бездны. У всех у них, как Хастред успел заметить, разные бороздки, которые при известном желании можно принять за природные обводы сложной каменной фигуры, однотипная головка сложной многоугольной формы, и конечно несколько строк — или столбиков, кто их кобольдов знает — закорючистых, но очень четко вырезанных в камне символов.

- Вот, изволите видеть, чем богат, - кнез легкомысленно покачал шкатулку. - Надеюсь, вам хорошо видно, поскольку в руки, прощения прошу, давать не намерен.

- Еще чего, - поддакнул Иохим, досадуя на себя за паникерство. - Вот когда деньги на стол выложите, тогда и мацайте на здоровие.

Альций присмотрелся, близоруко щурясь, а поскольку отлепить от лица ладонь все еще не решался, то только поднял свободную руку и продемонстрировал большой палец в знак того, что его все полностью устроило. Вряд ли он в своей юной жизни повидал много ключей от Бездны, но спутать с чем бы то ни было кобольдические пиктограммы было затруднительно, а само качество их резки, вскрывшей твердейший камень как брусок масла, напрочь исключало подделку. Ну, или парнишка просто был не вполне дурак и сообразил, что пока они с рыцарем изображают живейший интерес к данной скрижали — они тут какие ни есть, а гости с перспективами. Заяви он вдруг, что в хрен ему не вперлась эта каменюка — пойдет за ворота вприпрыжку, невзирая на наступающую ночь, и останется один на один с жестоким и насквозь несправедливым миром.

- Замечательный предмет, - выступил в его поддержку и Чумп. - Вещь в равной мере причудлива и аскетична, чтоб служить серьезным камнем, эээ, преткновения. Благородный кнез явил миру свою... Чего он явил, Хастредяка? Ты какой-то тихий сегодня, словно опять переезжаешь из бани в баню, спасаясь от ассасинов.

Хастред очень хотел заявить, что кнез миру явил свою задницу, как один уссурский лицедей, сбежавший в гномий Бутраиль от ожидающих его на родине факелов и кольев, но вовремя припомнил, что они тут под прикрытием и вообще грубость вредит карме.

- Явил покладистость, присущую мужу государственного ума, - процедил он сперва с неохотой, а потом увлекся и продолжил уже бодрее. - Пошел навстречу страждущим, между делом предоставил приют и гуманитарную помощь, а также заложил фундамент в деле укрепления союза с региональною властью, сняв с себя всякую ответственность за возможные просадки на этом тернистом пути.

- О, гм, - подивился кнез. - Так-то, получается, я и впрямь большой молодец, а всего-то прогулял вас по вонючему подвалу.