Клюква со вкусом смерти

Ситникова быстро накрыла на стол, оставила мужчин одних и пошла за Шушковой и Антониной.

В её отсутствие Дубовик, как можно подробнее, рассказал Ерохину обо всем, что ему удалось узнать.

– Сейчас поговорим с женщинами, – у меня к ним вопросы остались, – потом определимся с твоим заданием.

Пришли Шушкова с Антониной.

Видно было, что они всё это время проплакали, но к просьбе Дубовика отнеслись с пониманием. По дороге Надежда Терентьевна рассказала им о приезде «того следователя, который в прошлый раз всех подозревал, вел себя заносчиво и, в конце концов, обвинил во всем Михея, а этот – умница, хочет найти настоящего убийцу, и ведет себя достойно».

– Послушайте меня, милые женщины, – обратился к ним Дубовик. – Я хорошо понимаю ваше горе, но для того, чтобы можно было найти убийцу, вы должны мне помочь: вспомнить каждую мелочь. Я постараюсь своими вопросами помочь, в свою очередь, вам, чтобы было легче определиться с направлением беседы. В прошлый раз вы, Галина Антоновна, сказали, что сестра, по её словам, собиралась на рынок. Вы видели, чем она хотела торговать?

– Нет, я обратила внимание на то, что большая корзина, с которой она раньше ездила, висит на стене. Думала, что просто ещё не собралась. А ведь… Послушайте! Корзина эта так и осталась висеть, а вот старая, уже совсем рассыпавшаяся… Вот её-то как раз и нет дома! Да и Кудря сказал, что она уехала туда со старой корзиной… Помнишь, Тоня?

– Да, говорил, помню… – кивнула девушка. – И корзины той, правда, нет…

– Что она обычно возила на рынок, и в каком количестве?

– В основном, яйца, иногда – сало. Остальное на продналог оставляла. – Шушкова задумалась.

– Антонина, вспомните, пожалуйста, перед этим ваша мать собирала продукты на продажу? Если она хотела продать яйца, то они должны же быть, ну… собраны из курятника? Простите за дилетантский вопрос, но, надеюсь, я выразился понятно?

Тоня подняла на подполковника заплаканные глаза:

– Так она в воскресенье все продала леспромхозовским. Приезжали двое за продуктами к нам в деревню. Не знаю, что она могла увезти на рынок… – девушка пожала плечами. – Дома, может, с десяток яиц и оставался…

Дубовик с Ерохиным переглянулись.

– Ладно, об этом поговорим с шофером. Теперь Галина Антоновна, вопрос вам: что, конкретно, вы увидели, когда пришли утром в понедельник к сестре? Что стояло на столе? Что она убрала в шкатулку?

– Знаете, я говорила уже, что это была коробочка, такая простенькая, картонная, синего цвета. В таких обычно хранят ордена. Больше на столе не было ничего, это я точно помню.

– Где она могла хранить ключ от шкатулки?

– Я уже говорила, мне кажется, вот здесь, – женщина, зардевшись, показала на грудь. – Извините, но обычно мы, женщины, туда и прячем свои богатства, – она скромно улыбнулась.

– Посмотрите сюда, – Дубовик достал из кармана завернутый в носовой платок перстень, – вам знакома эта вещь?

Обе женщины с удивлением смотрели на драгоценность. По их лицам было понятно, что видели они это впервые в своей жизни.

– Нет-нет, – обе отрицательно замотали головами.

– А, может быть, видели дома когда-нибудь что-нибудь похожее? Например, перстень с голубым камнем?

– Ой, что вы! Я только в магазине в городе, и то – одним глазком, чтобы не соблазняться! – возбужденно произнесла девушка.

Тётка сказала то же.

– Хорошо. Верю. Теперь я задам не очень скромный вопрос: у вашей сестры был мужчина?

– Мужчина? – Галина Антоновна удивленно посмотрела на Дубовика. – Вроде бы нет… Никогда не замечала за ней такого…

– Да не было у мамки никого, – вступила Антонина. – Много раз говорила: «Хоть бы какой завалящий нашелся»…

– А, может быть, лукавила? – спросил Ерохин.

– Не-а…

– Я думаю, что Антонина права. Я тоже немного знаю своих женщин. Если у неё вдруг появляется мужчина, так у той будто крылья за спиной вырастают, – проговорила Ситникова.

Дубовик попросил женщин об этом разговоре ничего не говорить следователю.

– Отвечайте строго только на его вопросы. Если не знаете, как правильно ответить, лучше промолчите. В вашем состоянии такое вполне объяснимо. Я надеюсь на вас.

Рано утром Ситникова привела шофера Кудрю, который подтвердил слова женщин.

– Всегда она ездила с большой корзиной, только какая-то она у неё вечно была полупустая, а нынче совсем, похоже, ничего не было, что-то на дне тряпкой прикрыла, вроде, отрез какой-то. И всё… Да ещё и корзина старая, прутья во все стороны торчали. Я поинтересовался, так она меня отбрила. Выходила всегда на Универмаге, там же я её и забирал.

Когда Кудря ушел, Дубовик положил перед Ерохиным перстень и фотографию Кокошкиной, которую ещё раньше взял у Шушковой.