Клуб любителей диафильмов

Он стал подниматься по трубе, медленно, на полусогнутых ногах, одной рукой придерживаясь за ее край, а другой — подтягивая ракету за собой. Он забирался все выше, виток за витком. Солнце снова выглянуло из‑за облаков. Таня стояла, запрокинув голову, держа ладонь над глазами, как козырек. Алюминиевый корпус ракеты снова отражал солнечный свет. На стенах играли блики. Наконец, Андрей добрался до самого верха трубы. Таня старалась рассмотреть его, но видела только силуэт — маленькую фигурку, склонившуюся над ракетой. «Отсюда она все‑таки больше лодку напоминает», — подумала Таня. Держась за стенку, Андрей выпрямился. Ноги немного дрожали. Ему казалось, что стены уходят вниз не отвесно, а под небольшим углом. Он посмотрел вверх. Небо нависало над ним, почти касалось его, но было таким же недосягаемым, как и всегда. Таким же непрозрачным, сколько не всматривайся. Он подтянул к себе ракету, перебрался в нее. Потом, придерживаясь за стену вспотевшими ладонями, стал съезжать вниз. Сначала ракета двигалась медленно, скрежеща, застревая на стыках трубы. Потом она начала набирать скорость, преодолевая уплотнившийся воздух, навстречу взглядам тех, кто когда‑то был внизу и всматривался в небо, в облака и синеву днем, и в звезды — ночью. Все было так, как он рассчитал. Ракета теперь скользила почти гладко. На виражах ее заносило к стенке, но Андрей вовремя отталкивался от бетонной поверхности руками, и движение продолжалось, не замедляясь.

Это произошло на предпоследнем витке. В трубе была вмятина — Андрей ее заметил, еще когда наверх забирался. Нос ракеты попал в нее, и, вместо того, чтобы отклониться к стенке, ракета проскользнула в противоположную сторону; ее вынесло наружу, к центру здания. В первые секунды Андрею показалось, что он находится в невесомости, где нет ничего, что препятствовало бы движению, задавало бы ему направление, служило бы точкой отсчета. Потом он услышал звук удара. Он лежал на спине и знал, что ему нужно вдохнуть. Он открывал рот, но воздух, касаясь его губ, оставался снаружи, не заполнял легкие. Пытаясь вдохнуть, он выгнул спину и в этот именно момент — он видел это — в непроницаемой воздушной пленке высоко над ним образовалась брешь, и то, что всегда было за ней, устремилось вниз, заполняя собой пространство между бетонных стен, вращаясь, неся с собой то, что прежде было скрыто от их взгляда — планеты, астероиды, спиралевидные галактики, звезды, шары из раскаленного газа. Всё это теперь было здесь, рядом, прямо над ним, касалось его губ, устремилось в его легкие; проникая внутрь, точки звезд раскрывались, становились объемными, и лучи их были жесткими, как иглы.

* * *

Андрей почувствовал капли на лице. Он открыл глаза. Небо было затянуто тучами. Моросил дождь. Он повернул голову. Таня сидела у стены, обхватив руками колени, не двигаясь. Лицо ее было мокрым. Она смотрела на него. Он смог сесть. Голова сильно кружилась. Фонарь лежал рядом — его корпус был помят, узкая часть — наполовину отломана. Он спросил Таню, сколько прошло времени, она сказала, что не знает, и заплакала. Потом он встал, ноги были будто из ваты. Он мог идти, но сильно хромал. Таня помогла ему спуститься по лестнице. Они пошли домой. Темнело. Когда они добрались до насыпи, им опять пришлось пережидать, пока проедет поезд, и всматриваясь — как раньше — в проносившиеся мимо них вагоны, пытаясь улучить момент, заглянуть за мелькавшую ленту, он вдруг подумал: «А ведь мы пришли оттуда, и там ничего нет».

* * *

Дома Андрей сказал, что упал с дерева. Ночью у него поднялась температура. Бабушка вызвала скорую. В больнице сказали, что ему повезло — сотрясение мозга и сильные ушибы, вот и всё.

¦ * * *

Тем летом Андрей на дачу больше не вернулся. А в следующие годы, так получилось — он приезжал лишь ненадолго и Таню почти не видел. Потом, однажды, несколько лет спустя, когда они уже были женаты, они решили сходить туда. Они с трудом нашли дорогу. Все было не таким, как они помнили. Калитка в лес оказалась маленькой и не закрывалась — ее край врезался в землю. Просека заросла деревьями. Они с трудом нашли нужную тропинку. Но здания всё равно больше не было: в лесу проложили новую железнодорожную ветку. Она

прошла как раз через их пустырь. Андрей предполагал, что они все‑таки ошиблись тропинкой и вышли к насыпи в неправильном месте — не там, где раньше, и, значит, пустырь и здание могли уцелеть — они просто в тот раз их не нашли. Но больше они и не искали. А потом дачный поселок снесли — на его месте построили высотные дома.

* 9 9