Читаем Княжеский отпуск (СИ) полностью

- Ты думаешь, это только мне надо? А, старый?

Снова молчание.

- Ляксей, - обратился курильщик к соседу Семёна, - что прикажешь с ним делать?

Алексей тоже молчал, будто воды в рот набрал.

- Ну значит так, други мои верные, - сказал курильщик, упираясь ладонями в свои колени и глядя в яркий слепящий огонь, - ежели к завтрему, ну положим, к полудню, вы не доделаете начатое...

- Погоди, погоди, - прервал его сидевший рядом, безымянный, старик - мы ж не за тем сюда пришли... Куда она денется-то?

Курильщик лишь зыркнул на него из-под косматых седых бровей и продолжил:

- Если не докончите начатое, то это сделаю я. А потом примусь за вас, и за них вон, - он кивнул на мальчишек.

- А они-то причём? - встрепенулся Алексей.

- Молчи, рвань! Молчи, говорю! Не про твою честь... Будешь мне рыло своё ситцевое сувать...

Князь, притаившись за деревом, был ни жив ни мёртв: он не привык к таким речам, потому как в его обществе никто так не выстраивал беседу и не вёл себя столь вызывающе. Его друзьями были благородные, в высшей степени интеллигентные люди: министры, генералы и даже принц, с которым на днях свёл знакомство. А на прошлой неделе, например, распивая с ним бутылочку божоле, принц, этот приятнейший, добрейший, тончайшего ума человек, тряся свёрнутой газеткой, где приводилась ужасающая статистика смертности в его стране от известных всему миру болезней, жаловался князю на плохих ветеринаров, не умеющих толком объяснить, почему его борзая никак не может ощениться, и для него сейчас это такое горе, что горше нет на свете. А на следующий день...

Тут воспоминания князя прервались грубым выкриком:

- Пошли домой отсюдова! - заорал курильщик на мальчишек, - и смотрите за ним во все гляделки!

Мальчишки нырнули в кусты и снова побрели по темноте.

Князь не знал, как быть: либо пойти за ними, иначе не найти ему обратной дороги, либо остаться здесь и дослушать остальной разговор. Он сидел тихо, словно мышь в норке, боясь шевельнуться. Ни одного слова не доносилось от стариков, тишина стояла такая, что звенело в ушах, и если сейчас сделать хоть одно движение, то они враз услышат - это не наивные ребятишки.

Князь сидел на траве и что-то покалывало его сквозь штаны. Он только почёсывался, не обращая внимания на большой муравейник у соседнего дерева.

"Семён!", - услышал он вновь голос курильщика.

- А, Семён? Чего приуныл-то?

Семён молчал: видно слово здесь дорогого стоило - он только шарил лаптями по земле и смотрел в огонь. Другие два его товарища тоже молчали и также смотрели на пламя, весело плясавшее на кривых чёрных сучьях.

- Глаза-то не сожжёшь? - спросил курильщик, и вновь пустил струю дыма в лицо Семёна.

- Не сожгу, - буркнул тот.

- Как знать, как знать, - прогнусавил курильщик, и все теперь смотрели на Семёна, видимо ожидая от него какого-то признания.

Тот сидел как к бревну прибитый, не шелохнувшись, даже лапти его перестали скрести землю. Он весь напрягся и ждал чего-то страшного и неминуемого.

- Ребятки, - сказал курильщик, - а не сыграть ли нам в кости?

- Не, не буду, - махнул рукой Алексей и отвернулся.

- И я не буду - сказал безымянный, - спать надо укладываться, а то весь день ходили, как неприкаянные, уже с ног валимся.

- И ещё походите, коли в том нужда будет.

- А как со старухой быть: ты, ведь, завтра велел?

- Завтра будет - завтра: утром решим, - ответил курильщик.

Тут безымянный шепнул ему что-то в самое ухо. Курильщик продолжал спокойно сидеть, а потом согласно кивнул:

- Ты, конечно, прав - главное наше дело не в ней, - он выпустил дым в чёрное небо, - тогда надо разделяться: вы - искать, ну а я... Так надёжней будет.

- А если не найдём?

- Значит будете искать в другом месте: нам деваться некуда.., - но тут он осёкся и тихо спросил:

- Слыхали?

- Нет.

- Вон там, у дуба, шорох какой-то, - курильщик показал трубкой в то место, где сидел князь.

- Показалось.

- Нет, погодь, я же ясно слышал.

- Ну, мышь какая-нибудь, иль белка, - ответил безымянный зевая.

- Да какая белка? Там что-то покрупнее будет. Семён, ну-ка, глянь!

Семён не шелохнулся, сидел как приклеенный и всё смотрел на огонь.

- Семён, оглох што-ль?

- Иду, - тихо ответил тот и неспеша побрёл к дубу.

Подойдя вплотную к дереву, он увидел сидящего там князя. Сергей Петрович посмотрел на него без всякой мольбы в глазах, без сожаления, что оказался здесь так не вовремя, и не произнёс ни слова. Семён будто прочёл в его взгляде: "Делай, что должен сделать". Он быстро отвернулся от князя и крикнул:

- Нет никого!

- Ты хорошо смотрел?

- Хорошо!

- Ну тогда иди сюда.

Семён побрёл к костру не оборачиваясь. Князь продолжал сидеть без движения. Он не знал, что делать: либо вскочить и броситься бежать в чащу, либо ждать, пока все улягутся, а потом тихо покинуть это зловещее место.

Ждать пришлось не долго. Компания посидела ещё с полчаса, было только слышно, как тихо переговаривались трое стариков, кроме курильщика - тот продолжал смотреть сквозь слабеющий огонь догоравшего костра в то место, где притаился князь, и сосал свою трубку.

- Ладно, спать, - сказал наконец он.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идеи и интеллектуалы в потоке истории
Идеи и интеллектуалы в потоке истории

Новая книга проф. Н.С.Розова включает очерки с широким тематическим разнообразием: платонизм и социологизм в онтологии научного знания, роль идей в социально-историческом развитии, механизмы эволюции интеллектуальных институтов, причины стагнации философии и история попыток «отмены философии», философский анализ феномена мечты, драма отношений философии и политики в истории России, роль интеллектуалов в периоды реакции и трудности этического выбора, обвинения и оправдания геополитики как науки, академическая реформа и ценности науки, будущее университетов, преподавание отечественной истории, будущее мировой философии, размышление о смысле истории как о перманентном испытании, преодоление дилеммы «провинциализма» и «туземства» в российской философии и социальном познании. Пестрые темы объединяет сочетание философского и макросоциологического подходов: при рассмотрении каждой проблемы выявляются глубинные основания высказываний, проводится рассуждение на отвлеченном, принципиальном уровне, которое дополняется анализом исторических трендов и закономерностей развития, проясняющих суть дела. В книге используются и развиваются идеи прежних работ проф. Н. С. Розова, от построения концептуального аппарата социальных наук, выявления глобальных мегатенденций мирового развития («Структура цивилизации и тенденции мирового развития» 1992), ценностных оснований разрешения глобальных проблем, международных конфликтов, образования («Философия гуманитарного образования» 1993; «Ценности в проблемном мире» 1998) до концепций онтологии и структуры истории, методологии макросоциологического анализа («Философия и теория истории. Пролегомены» 2002, «Историческая макросоциология: методология и методы» 2009; «Колея и перевал: макросоциологические основания стратегий России в XXI веке» 2011). Книга предназначена для интеллектуалов, прежде всего, для философов, социологов, политологов, историков, для исследователей и преподавателей, для аспирантов и студентов, для всех заинтересованных в рациональном анализе исторических закономерностей и перспектив развития важнейших интеллектуальных институтов — философии, науки и образования — в наступившей тревожной эпохе турбулентности

Николай Сергеевич Розов

История / Философия / Обществознание / Разное / Образование и наука / Без Жанра