«Князья, бояре и дети боярские». Система служебных отношений в Московском государстве в XV–XVI вв.

Передача можайских поместий могла производиться одновременно для групп смоленских годовщиков. Среди можайских помещиков 1540–1550-х гг. присутствовало несколько выходцев из Владимирского уезда: Г. и его сын Данила Нармацкие, А. Мещеринов Языков, С.С. и А. Кузьминские, Репеховы Дубенские[406]. Выходцами из Суздальского уезда были князь И.С. Ногтев Суздальский, Р.З. Лукерьин и М.Г. Тетерин[407].

Кроме уже отмеченного Г.С. Зеленина вотчинниками Рязанского уезда были также Ю. и Ф.М. Булгаковы Денисьевы. Их брат Иван в 1550-х гг. владел поместьем в Вяземском уезде[408]

. С Боровском были связаны князь И.В. Боровитинов Мещерский, Ф.Д. Загряжский и В. (Беляницын) Безобразов. Сын Ф.Д. Загряжского Афанасий позднее владел также поместьем в Вяземском уезде[409].

Судя по упоминаниям в разрядных книгах, в 1520-х гг. поместья в Можайском уезде получили также князья П.В. Репнин, Н.Д. Щепин и И.А. Колышевский-Тростенский Оболенские[410].

Процесс поместной колонизации западных уездов хронологически совпал со временем исчезновения удельных княжеств братьев Василия III. Среди можайских помещиков начала 1540-х гг. были представлены выходцы из ликвидированных Углицкого, Дмитровского и Старицкого княжеств. На службе у Дмитрия Углицкого состоял Посник Сатин, который, однако, перешел на великокняжескую службу еще до момента окончательного исчезновения Углицкого княжества[411]

. Углицкое происхождение, очевидно, имели Плишкины. Угличанином мог быть Я. Колударев. Со Ржевой были связаны Голочеловы-Морозовы[412].

Новые лица появились в Можайском уезде после исчезновения удела Юрия Дмитровского. Этому князю служили князь Г.П. и его племянник А. Рюмин Звенигородские, Д. Шестаков, возможно, Ф. Синцов[413]. Проникновению служилых людей Юрия Дмитровского способствовала территориальная близость к Можайскому уезду. Сопоставление можайской писцовой книги начала 1540-х гг. с рузской писцовой книгой 1567 г. дает значительное число совпадений, в том числе на уровне рядовых помещиков. Переселение затронуло также рузских землевладельцев на великокняжеской службе. Василию III служили Голохвастовы. Дербыш Меньшого Голохвастов и его сын Владимир в начале 1540-х гг. владели поместьями в Можайском уезде[414]

.

После 1537 г. можайские поместья стали получать служилые люди Андрея Старицкого. На службе у него состояли В. и А.М. Валуевы, Ф.А. Голостенов, Д. и Жокула З. Новосильцевы. Все они в Дворовой тетради были записаны по Старице[415].

Поместные раздачи конца 1530-х гг. привели к появлению в Можайском уезде ряда новых фамилий, среди которых были представители высших эшелонов Государева двора. Поместье получил один из лидеров князей Шуйских – А.М. Честокол. Из других известных фигур можайскими помещиками стали князь Б. Трубецкой, боярин князь П. Репнин, дворецкий князь И.И. Кубенский, дмитровский дворецкий князь Д.Ф. Палецкий, большой дьяк Я.З. Гнильевский. Эта тенденция имела свое продолжение и в 1550-х гг. Согласно припискам к можайской рубрике Дворовой тетради в состав можайской корпорации в это время вошли дети больших дьяков Ф.Б. Логинов и А.В. Колзаков[416].

Очевидно, в конце 1530-х гг. шли раздачи можайских поместий представителям центральных, московской и переславской корпораций. Из числа дворовых московских детей боярских поместьями в Можайском уезде в начале 1540-х гг. владели Мансуровы, В. Гиреев, А. Кобяков, А. и Г. Семеновы, М.М. Калитин. Вероятно, попадали на можайские поместья и московские городовые дети боярские[417]

.

С Переславским уездом были связаны М.А. Бутурлин, А. Басманов, князь Д. Куракин, С. Замыцкий, С. и Т. Лодыгины, И.Г. Нагово, Г.Д. Ловчиков, возможно, И.Д. Скобельцыны, и Ф.И. Шубин[418].

Приобретение земель здесь уже не было связано со служебной специализацией. Нехватка земель в центре страны и подмосковное расположение Можайского уезда делали его привлекательным в глазах у служилых людей. Проведение поместных раздач в Смоленской земле и полная «комплектация» пограничных вяземской и дорогобужской корпораций сводили на нет роль Можайского уезда в организации смоленской службы.

В результате перемещений здесь соприкасались выходцы из разных корпораций. Некоторые из них со временем начинали служить по «можайскому списку». Владения (вотчины и поместья) сохраняли и другие лица. Из сопоставления писцовой книги с Дворовой тетрадью, не рассматривая примеры с «литвой дворовой», удается насчитать не менее трех десятков упоминаний выходцев из других территориальных групп. Среди них весомое место занимали персоны, входившие в придворное окружение[419].