Князья Империи 2

— А как же, я? — засуетившись, спросил ещё один из присутствующих министров — Кирк, беспокоясь, что про него все благополучно забыли.

— Замолчи, ты нам уже не нужен, — прикрикнул на того, Тарвиц и повернулся к своим телохранителям, — Тащите же сюда эту развалюху.

Охранники подволокли почти безжизненное тело министра Дорнье к замку контейнера. Тарвиц взял его обессилившую руку и поднёс к третьему отверстию.

— Соберитесь Дорнье, и, чёрт возьми, постарайтесь успокоиться, иначе система безопасности замка примет ваши действия за неестественные и насильственные, — сказал первый министр, осторожно прикладывая перстень старика к отверстию. — Думайте о чём-нибудь приятном…

— Я буду думать о вашей скорой кончине, — отозвался Дорнье, — это для меня самое приятное из всего, что может быть…

— Превосходно, пусть будет так…

Третий ключ был вставлен и к великой радости Тарвица и Божи, третье отверстие теперь тоже светилось, как и два предыдущих. Система замка заработала, таймер был включён, даже послышался какой-то звук внутри, но потом снова наступила тишина.

— Да чтоб вам всем провалиться в преисподнюю! — начал орать в бешенстве Тарвиц. — Кто придумал эти проклятые замки, эту герроновую броню контейнеров, которую ничем нельзя разрезать?! Что теперь-то не так? Я же всё сделал правильно!

— Даже я, простой солдат знаю, в чём причина твоей неудачи, — усмехнулся кто-то за спиной первого министра.

Тарвиц быстро обернулся и увидел перед собой сложившего руки на груди, центуриона туранского флота. За его спиной находилась дюжина гвардейцев генерала Салаха, которые сейчас охраняли Императорский дворец.

— Центурион, кто вы, и что вы и ваши люди здесь делаете? — строго спросил Тарвиц, пытаясь предать себе важный вид. — Вам кто вообще разрешил заходить в имперское Хранилище?!

— Меня зовут — Езекия Галат, на данный момент, приказом генерала Салаха, я являюсь комендантом Большого дворца, — ответил тот, ничуть не стушевавшись перед высокопоставленным сановником. — В мою задачу входит охрана императора и его двора, поэтому я имею право находиться в любом помещении, если понадобится, даже в опочивальне нашей прекрасной императрицы. Если честно я бы предпочёл быть сейчас именно там, но вынужден лазить по ангарам вслед за вами… В очередной раз пытаетесь стать ещё богаче, министр?

— Как вы со мной разговариваете?! Я первый министр Империи! — возмутился Тарвиц, пытаясь сохранить лицо перед своими людьми. — Убирайтесь к себе в казарму и охраняйте покой императора!

— Не ори, — по-простому прервал его Галат. — Это ты будешь беседовать с Птолемеем, кто из вас настоящий первый министр. Спины гнуть перед тобой будут слуги, но не я. Перед тобой стоит свободный человек и вольный солдат на службе моего генерала. Только ему я подчиняюсь…

— Вы говорили о том, что знаете причину, почему замки сундуков не открываются, — неожиданно вставил слово толстяк Божа, пытаясь разрядить обстановку. — Не могли бы вы, уважаемый господин Галат, поведать нам о ней?

— Нет, ничего проще, — улыбнулся Езекия, которому польстило такое вежливое к нему обращение. — Активировать замок могут только перстни легитимных министров. Перстни снятые насильно — бесполезны… Твой перстень, — Галат смотрел на Божу. — не сработает…

— Да, но он снят без применения насилия, добровольно, его прежним владельцем, — возразил толстяк.

— Значит, какое-то насилие все равно было, — пожал плечами Галат. — Мы же не знаем, как именно это произошло. А вдруг к горлу прежнего владельца в это время был приставлен кинжал. Система распознала его страх и деактивировала печатку — вот и весь ответ…

— Значит, всё потеряно, — Тарвиц устало опустился на пол и обхватил голову руками.

— Лейтенант, — Галат обратился к одному из своих гвардейцев, — выведите людей господина первого, как он себя называет, министра, из хранилища, под конвоем.

Лейтенант мгновенно выполнил распоряжение, все телохранители Тарвица были обезоружены и под охраной направились к выходу. Когда гвардейцы удалились, Галат заговорил снова.

— Не всё потеряно, министр, — сказал он, весело глядя на осунувшееся лицо Тарвица. — У меня есть третий ключ.

— Что?!

— Верней не у меня, а у одного человека во дворце…

— Неужели?! — Тарвиц вскочил на ноги и вперил взгляд в центуриона. — Говорите, кто он и я щедро награжу вас! Назовите любую сумму и она будет вашей, как только мы откроем первый же сундук!

— Вы считаете меня таким простаком? — ухмыльнулся Езекия. — Меня не интересует определённая сумма, я желаю войти с вами в долю… Нас здесь пятеро, значит, мне законно принадлежат 20 % ценностей из каждого открытого сундука.

— Вы действительно не такой простой, как кажетесь на первый взгляд, — зло улыбнулся Тарвиц. — Как вы ещё живы, с вашей-то дерзостью и наглостью? Все эти министры, которые здесь находятся, не имеют права на какую-либо долю, а один из них вообще скоро умрёт. Но я принимаю ваши условия — пятая часть контейнера будет вашей, слово первого министра. Так, где же ключ? Говорите скорей, у нас мало времени!