Князья Империи 2

— Хотя бы один из них должен трудиться, — подумал новоявленный первый министр, когда утверждал список правительства. — К тому же этот увалень, физически не способен меня предать, не знаю из-за страха быть наказанным, или из-за своей честности. Хотя, какая может быть честность у министра в наше-то время…

Но, на Сартакерте оставался ещё один легитимный сановник первого ранга и член прежнего Совета Десяти. Этим человеком былминистр вооружения — Ален Дорнье. К несчастью для него самого, старик пошёл против Тарвица и начал игру по его дискредитации в глазах, сначала Усема Бадура, когда тот был ещё жив и при власти, а затем и нового диктатора — Атиллы Вереса.

Благом для Тарвица стало то, что оба этих генерала находились у трона недолго и хитрый министр сумел сохранить свою голову. Но он никогда не забывал своих недоброжелателей, и сейчас, когда стал так силён, этот новоиспечённый первый министр, конечно же, начал мстить. Ален Дорнье был заключён в темницу, где старика стали пытать. Причём пытки осуществлялись не с целью узнать какие-либо тайны и секреты, просто Тарвиц таким образом развлекался. Судьба бедного Дорнье была уже предрешена, и жив старик был ещё только потому, что неожиданно зачем-то понадобился первому министру.

— Его уже привели? — спросил через плечо Тарвиц своего спутника.

— Да, господин, — залопотал толстячок, семенящий рядом. — Министр Дорнье уже находится в Хранилище…

— Бывший и преступный министр, — поправил Божу, Тарвиц, морщась. — Сколько можно это повторять?!

— Простите, конечно же — бывший министр, — пискнул в ответ толстяк, испугавшись своей оплошности. — Там же, нас ждёт и министр Кирк…

— Хорошо, — кивнул Тарвиц, ускоряя шаг. — Времени у меня совсем мало… Сражение за Сартакерту принимает непредвиденный оборот. Не хочу вас напрасно пугать, но, похоже, что наш прославленный туранский флот терпит в этом бою — поражение…

— Не может быть! — в ужасе воскликнул Божа. — Как такое могло случиться, ведь «серые» легионы и тумены генерала Хана были невероятно многочисленны и сильны? Такую непобедимую армаду просто невозможно было рассеять!

— Никакая это не армада, — нервно бросил Тарвиц, — а сборище мародёров и солдат удачи! Вы видели, что эти вояки сделали с Сартакертой? Сколько домов и особняков богатых граждан они разграбили и сожгли?! Это настоящие пираты, а о мятежниках Хана, я вообще молчу — убийцы и насильники, на которых, клейма ставить негде. Любая имперская власть, кому бы она не принадлежала, просто обязана повесить этих мерзавцев первыми…

— Да, но сейчас власть — это мы, — робко вставил Божа, покосившись на своего хозяина. — и выходит, что…

— Не продолжайте, я даже не хочу об этом думать, — прервал его Тарвиц. — Да, нам приходиться мириться с присутствием рядом с собой подобных людей, но то вынужденная и временная мера. Как только Совет Десяти получит полные права, мы сможем набрать в Империи новые легионы из верных нам солдат. О боги, — Тарвиц ударил себя по лбу, — я постоянно забываю, что наши жизни в данный момент висят на волоске! Пусть будут прокляты эти неумелые туранские вояки, которые только и знают, что кричать о своём героизме, а как доходит дело до драки — то вот результат!

— Так вы говорите, что генералы терпят поражение? — переспросил Божа.

— По последним данным, которыми я располагаю, несколько наших генералов уже мертвы, а флот держится из последних сил под натиском «жёлтых» легионов, — ответил Тарвиц.

— Поэтому, мы так спешим?

— Именно, — первый министр был мрачнее тучи. — Я не военный, но в данной ситуации даже мальчишка поймёт, что часы власти туранцев над этим сектором космоса, уже сочтены. Не знаю, кто придёт им на смену: Птолемей, генерал Хамсвельд или кто-либо ещё, но в любом случае, ни мне, ни вам не сносить головы. Для всех этих людей мы преступники и смертельные враги…

— Тогда, мы пропали, — задрожал всем своим телом, министр Божа.

— Выход есть, — успокоил скорей себя, чем своего спутника, Тарвиц, — и этот выход — казна Империи, добрая часть которой, хранится именно здесь. Сотни сундуков-контейнеров покрываются паутиной в этих подземельях, а именно в них находится наше спасение и будущее…

— Если бы мы могли их открыть, — неуверенно покачал головой, Божа. — Но, ведь ничего не получается, господин. Как ни старались мы с вами и с министром Кирком, активировать замки на сундуках — ничего не выходит… Замки начинают светиться, активируется таймер на стандартные 24 часа на операцию, и всё — конец…

— Демоны Космоса, — выругался Тарвиц, — я и без вас это знаю! Я уже натер палец, на который надет мой перстень-ключ… Сам не понимаю, почему замки не открываются, ведь правила соблюдены — перстни прикладывают одновременно три министра Совета, как и было написано в инструкции… Мне говорили, что возможно это связано с тем, что перстни принадлежали прежним хозяевам и сняты были с тех насильно, когда они были уже мертвы…

— И мой тоже?! — Божа в ужасе попытался снять у себя с пальца массивный железный перстень-печатку, но не смог этого сделать из-за своих пухленьких пальчиков.