Князья Империи 2

Между тем, сражение двух имперских легионов подходило к концу. Как и планировал Симеон, его друзья чётко выполнили приказ и появились со своими когортами в самый решающий момент. Дадли и Мэй Чен набросились на туранский строй, сея панику и смерть в его рядах. «Серые» экипажи были не из тех, кто сражается до конца, слишком уж непривычными им были такая теснота и напор противника. Туранцы не дожидаясь приказа своего командующего, который сейчас был, так сказать, немного занят, разорвали остатки своего строя и как москиты разлетелись в разных направлениях, убегая поскорей от страшных орудий кораблей Булатова.

Симеон понимал что «серый» легион ещё не разбит, но сейчас не обращал на это особого внимания. Он оставил Дадли и Мэй Чен со своими когортами, приказав своим друзьям безостановочно преследовать туранцев и не давать тем вновь собираться в группы, а сам снова выстроил 1-ый легион и ринулся на помощь кораблям Бринн. Уже по пути следования он облегчённо вздохнул, когда посмотрел на тактическую карту.

«Союзники» так и не смогли пробить плотные оборонительные порядки генерала Уайт, видимо внезапный уход из сектора боя, туранского легиона, сказался на их моральном состоянии. Ни «красный» легион Висконти, ни легион Ошо, не решались штурмовать оборонительное «каре», а тысяча кораблей князя Хорна, шедшая уже было на прорыв сферы, остановилась и вообще стала отходить, покидая сражение. Бринн ободрённая такой ситуацией, сама разбила свою сферу и, выставив в первую линию две свежих когорты «сереброщитных», атаковала врага. Легаты, Ошо и Висконти видя, что «серый» легион их союзников рассеян, а на них с разных направлений надвигаются сразу два «синих» легиона, не стали испытывать судьбу и также пустились наутёк.

Симеон улыбнулся и сумел, наконец, выдохнуть — его любимой уже ничего не угрожало. Внезапно он что-то вспомнил и быстро начал настраивать канал видеосвязи с камер наблюдения, установленных на шлемах офицеров штурмовых отрядов. Из нескольких десятков предложенных, он выбрал одно, самое качественное изображение, и стал всматриваться в картинку. Это была прямая трансляция боя, происходившего на борту туранского флагмана, который Булатов оставил за своей спиной.

На записи было чётко видно, как Атилла возвышается над своим поверженным врагом, занося над Салахом меч. Булатов мгновенно нажал на связь:

— Генерал Верес, сделайте мне ещё одно одолжение, — сказал Симеон в рацию. — Сохраните жизнь вашему сопернику…

Атилла замер с мечом над головой, как же ему хотелось сейчас опустить лезвие на голову, лежащего и тяжело дышащего на полу, Энвера Салаха. Туранский генерал был окровавлен и безоружен — никто не мог сравниться в фехтовальном искусстве с Вересом. Голос Симеона остановил Атиллу, тот нехотя опустил кончар.

— Что ж, и это я сделаю для вас, генерал, — сказал Верес. — Но для чего вам понадобилась жизнь этого негодяя? Если снова в вас говорит благородство, то…

— Нет, генерал, сейчас во мне говорит только прагматизм, — ответил Симеон. — Сохраните жизнь Энверу Салаху, а я вскоре прибуду на ваш корабль и объясню, зачем это нам так необходимо…

Глава 20

По пустым тёмным коридорам хранилища Большого Императорского дворца быстрым шагом шла группа людей. Возглавляли эту группу два министра. Впереди шёл министр Тарвиц, рядом с ним семенил на коротких толстеньких ножках министр Божа, один из новоизбранных членов Совета Десяти. Совет был восстановлен на Сартакерте и теперь состоял сплошь из ставленников туранских генералов, сегодняшних правителей планеты.

Хранитель императорской печати — Тарвиц, этот хитрец и лицемер, сумел не только сохранить свою прежнюю должность, но и надеть себе на грудь знак первого министра Империи. Он радостно принял новую власть, демонстрировал полную покорность своим новым хозяевам и заслужил себе этим их благосклонность. К тому же он единственный, кто оставался на Сартакерте из прежнего состава Совета, который ранее находился в столице Астрополисе. Остальные министры прежнего правительства, либо были убиты, либо бежали кто куда, спасаясь от мести диктатора Усема Бадура.

Поэтому, кому, как ни Тарвицу было предложено возглавить правительство, которое, конечно же, являлось полностью нелегитимным и не признавалось никем, кроме как в столице и прилегающему к ней, сектору пространства. Однако туранцы всегда были людьми непривередливыми, и их вполне устраивал такой исход. По рекомендациям министра Тарвица генералами был утверждён новый Совет Десяти, из никому неизвестных ранее людей.

Тарвиц подбирал министров не по деловым качествам, а по степени лояльности и верности лично себе. Тот же — Божа, из простого канцелярского советника превратился сейчас в министра продовольствия и снабжения Империи. Этот маленький толстенький человек не был непосредственным слугой или клиентом Тарвица, как большинство других членов Совета, но Божа был исполнительный, покорный и трудолюбивый.