Книга аэда

Как всегда, по субботам на площади напротив станции было людно: собирался очередной митинг против партии власти. Скользнув взглядом по людям с транспарантами и мобилям Саргата, Сафирет заметила близнецов, спешивших ей навстречу.

– Здравствуйте, госпожа Шандэ, – заговорила Лисантэ. – Мы боялись, что вы передумаете!

– Нет-нет, как я могла?! – Сафирет отвечала не очень искренне: если бы у нее был мобильный телефон или любое другое средство мгновенной связи, она бы точно эту встречу отменила. – Нам далеко? Нужен паромобиль?

– Нет, – отозвался Агнеда. – Нам семь минут пешком.

* * *

«Цитадель» с раннего утра напоминала жужжащий улей. Когда Риемо пришел, на столиках уже красовались подсвечники, два полутораметровых канделябра разместились около сцены, девушки расставляли высокие белые свечи, а юноши проверяли, все ли электроприборы выключены. В обычном технологическом режиме работала только кухня. Никогда раньше кэльвы не собирались в своем клубе в столь ранний час. Они были воодушевлены и говорили только об аэдах.

Риемо разделял любопытство своих подопечных и их нетерпеливое ожидание сегодняшней гостьи. Со времен Аверунны и распада Шестимирного Ульма человечество потянулось по пути логиков: энергия, которую давали электричество и расщепление атома, казалась более дешевой, чем та, за которую требовалось платить силой чувств. В последние два столетия во всех Шести мирах аэды были в меньшинстве, и люди, которых называли универсалами, не занимавшиеся ни логикой, ни аэдическим искусством, предпочитали жить в мире поездов, самолетов, компьютеров, визоров и телефонов. Они мечтали о космосе и развитии робототехники, получали водительские права и передавали друг другу мгновенные сообщения через рету.

Но в этом уютном мире, где свет включался легким нажатием на кнопку, жили аэды, не нуждавшиеся в услугах электрической промышленности и не покупавшие бытовую технику. Аэды не смотрели визор, не слушали радио, и, к вящему неудовольствию политиков и производителей бытовых благ, их мнением удавалось манипулировать только с помощью газет. Чтобы получить свет и тепло, им было достаточно начертать руну на листке бумаги; они могли переносить людей по всем Шести мирам Кэдидарры, одной из возможных вселенных, могли разрушать камень и поднимать дирижабли в воздух лишь силой своей мечты о полете. Они жили в малоэтажных кварталах, только изредка выбираясь в большой город в те заведения, где были помещения, не подключенные к электросетям. И мало кто из обывателей мог похвастаться знакомством с аэдом.

Появление аэда в любом месте, открытом только для логиков и универсалов, было сродни появлению эльфа. Именно поэтому Риемо, как и все его подопечные, движимый огромным любопытством, пришел в клуб в столь ранний час. Но не только любопытство толкало его. Уже несколько дней он ощущал потоки дхарм, и с каждым днем чувство грядущей встречи с судьбой росло и крепло. И чем ближе было время лекции о Рагдаре Кханке, тем нестерпимее и оглушительнее звучал Голос Судьбы.

Своего апогея он достиг в тот момент, когда Риемо, подчиняясь его Зову, вышел из своего кабинета к лестнице. По ней спускались трое: Агнеда, Лисантэ и женщина лет двадцати с чем-то. Агнеда, не заметив замешательства Риемо, поспешил представить гостью:

– Это госпожа Сафирет Шандэ, наша лектор по поэзии эпохи Вальдераса. Госпожа Шандэ, это директор нашего клуба, господин Риемо Таэрдос.

– Приятно познакомиться, господин Таэрдос, – первой ответила она.

– Мне тоже очень приятно, госпожа Шандэ. – Он так растерялся, что не сразу вспомнил слова приветствия. – Позвольте поухаживать за вами.

– Благодарю, вы очень любезны.

Риемо помог гостье снять шубку. Одновременно он рассмотрел ее лицо: огромные карие глаза, оттененные длинными ресницами, прямой крупный нос… Ханшеллийка? И темные, но не черные волосы, волнами струившиеся по спине.

– Мы все вас очень ждали. Может, сначала чай, а потом лекция?

– Спасибо, но чай лучше после. – Сафирет хотелось поскорее закончить с лекцией и отправиться домой – отсыпаться.

В зале Сафирет увидела небольшую, освещенную свечами сцену, приподнятую на две ступеньки. Перед ней стояли столики, за которыми уже рассаживались слушатели: старшим не было и двадцати пяти. Сафирет бросила свою сумку на стуле у ближайшего столика и поднялась на сцену. Рядом с ней встал Агнеда.

– Друзья! – обратился он к залу. – Друзья, вы все знаете, что мы с Лис ставим пьесу о жизни Рагдара Кханка, декорации к которой любезно нарисовал Нирман. Нам хотелось бы, чтобы перед постановкой наша уважаемая преподавательница, госпожа Сафирет Шандэ, рассказала о жизни и творчестве создателя теории об осознании Кэлидаррой себя через людей. Госпожа Шандэ, прошу вас!