Книга аэда

– Госпожа Лисантэ, Кэлидарру принято называть одной из возможных вселенных, – мягко поправила девушку госпожа Силлагорон, уже порядком уставшая и поначалу не обратившая внимание на оговорку, за которую оценку обычно снижали на балл.

– Кэлидарра – вселенная, единственно возможная для нас, – упрямо повторила Лисантэ.

И Сафирет, и госпожа Силлагорон обомлели: Лисантэ и ее брат совсем не походили на людей, имеющих свои взгляды на научную картину мира и готовых их отстаивать.

– Вы где-то прочитали о таком наименовании человеческого космоса? Я впервые слышу эту терминологию. – Госпожа Силлагорон, как всегда, давала студентам возможность объяснить свою позицию.

– Нет, госпожа Силлагорон, мы с Агнедой сами пришли к этой, как вы изволили заметить, терминологии, потому что сочли, что общепринятая безобразно ошибочна.

– Но именно на таком термине сошлись и аэды, и логики, потому что он отображает вариативность бытия и учение о множественности вселенных, госпожа Лисантэ. И это была тема нашей первой лекции.

– Я помню вашу первую лекцию. – Если бы Лисантэ заявила, что собирается стать ректором университета имени Каоры Риццу, она б не смогла поразить госпожу Силлагорон и Сафирет больше. – Но еще я помню вашу вторую лекцию. В ней вы рассказывали про теорию осознания Кэлидаррой себя через нас. Но если Кэлидарра осознаёт себя через нас, то разве здраво называть ее одной из возможных вселенных?!

Госпожа Силлагорон, никак не ожидавшая, что Лисантэ помнит содержание не только первой, но даже второй лекции, на мгновение растерялась, однако взяла себя в руки:

– Госпожа Лисантэ, ход вашей мысли любопытен, и вы имеете право при желании развить свою идею в курсовой работе. Но сейчас я не могу ее расценить иначе как фантазию, а следовательно, засчитать как правильный ответ тоже не могу.

– Ну и не засчитывайте, мне-то что! – Не добавив больше ни слова, Лисантэ взяла рюкзак и вышла, даже не забрав зачетную книжку.

Агнеда встал и, молча положив свой билет на преподавательский стол, последовал за сестрой.

– И как это прикажете понимать? – растерянно обратилась госпожа Силлагорон к Сафирет. – Даже не знаю, как реагировать! Жалко сирот, но, похоже, они считают, что им все можно и имя отца их защитит. Пусть деканат делает, что хочет, после такого хамства я не желаю их видеть на своих занятиях!

Сафирет понимала и даже разделяла возмущение госпожи Силлагорон, но участвовать в кампании против близнецов не стала. Резкость Лисантэ и ее готовность отстаивать свое мнение в ничего на первый взгляд не значащем вопросе, ее неожиданное знание лекций заинтриговали Сафирет. Близнецы представились ей кем-то вроде принцев, скрывавших царственное одеяние под ветхим рубищем. Однако внешне она по-прежнему вела себя с ними спокойно-сдержанно и своего интереса ничем не выдавала.

* * *

Занятие кончилось. Близнецы, которые обычно убегали раньше всех, оставались сидеть за последней партой и продолжали рисовать. Но когда все вышли, Агнеда подошел к Сафирет:

– Госпожа Шандэ, можно спросить?

– Да, конечно. – Сафирет постаралась ничем не выдать своего удивления.

– Госпожа Шандэ, мы с Лис состоим в клубе детей кэльвы и ставим там пьесу про жизнь господина Кханка. И мы хотим, чтобы наши зрители лучше понимали вложенный в нее подтекст. Нам кажется, что вы могли бы рассказать нашим друзьям про господина Кханка так, чтобы они прочувствовали его гений в полной мере. Например, в следующую субботу…

– Только есть одна неувязка, – подхватила слова брата Лисантэ. – Наш клуб очень небогат, и я боюсь, он не сможет оплатить ваш труд. Но если для вас это принципиально, мы попросим ребят скинуться…

– Нет-нет, госпожа Лисантэ, что вы! – перебила ее Сафирет. – Я буду только рада рассказать о Кханке тем, кто им интересуется! В следующую субботу мне удобно. Куда и когда приехать?

– Наш клуб называется «Цитадель». Он находится недалеко от станции имени Ардаласского Легиона. Мы вас встретим около выхода из терраполиса. Вам удобно к полудню?

* * *

Сафирет согласилась прочитать лекцию в клубе для кэльвов вовсе не потому, что в свой выходной хотела нести свет поэзии господина Кханка. Она не могла сопротивляться запаху тайны, исходившему от близнецов; ей думалось, что, выполняя их просьбу, она чуть приблизится к разгадке. За полгода учебы близнецы ни разу не подошли ни к одному преподавателю ни с просьбой, ни с вопросом. Их жизнь за пределами университета оставалась тайной для всех, и самолюбию Сафирет льстила сама возможность стать тем единственным человеком, который приоткроет завесу.

Но сейчас, после бессонной ночи, сходя с рунического портала станции имени Ардаласского Легиона, Сафирет проклинала свои тщеславие и любопытство: ну право, какая разница, в каком клубе два психически неустойчивых подростка ставят спектакль про господина Кханка, которого пару тысяч лет назад вполне заслуженно казнили?! Она раздраженно толкнула стеклянную дверь и вышла в город.